Слово о солдате (сборник)

— Так вот ее история… Подобрал я эту книгу на снегу возле городской библиотеки. В этом городе, как известно, два с половиной месяца сидели немцы. Библиотеку, по своему обычаю, разгромили. Подумал я и взял ее с собой. Вот и ездит она со мной. Лежит себе в машине — никому не мешает, доставляет удовольствие. Есть свободное время — бойцы просят почитать. Вот сегодня «Макбета» читали. Интересно: едет Макбет по полю и встречает трех ведьм, и нагадали они ему, что будет он королем и погибнет, когда пойдет на него Бирнамский лес… то есть сдвинется с места и пойдет на его войско. А воины Малькольма взяли да замаскировались, надели зелень на шлемы и пошли в атаку. Вот и выходит, что лес двинулся.

— Сначала слушали, как сказку. А потом часа два говорили и не наговорились. Какая ж это сказка? Это — мудрость!.. — Званкин перелистал страницы и нашел то, что искал: — Вот видите:

«Пока Бирнамский лес
Не двинулся на Донзинанский замок,
Страх мне неведом…»

— Макбет тоже вот хотел владеть всем. На все пошел ради власти… вроде этого… Гитлера… И пришел ему конец за дурные дела. Так и с тем будет. Очень хорошая книга!

И, обернув книгу куском клеенки, Званкин унес ее в машину.

Ночью, как было условлено, меня поднял офицер связи.

Лес был наполнен шорохом, глухими голосами и движением. В непроглядном мраке двигались тысячи людей, машины, орудия. Шум вековых сосен заглушал посторонний гул.

На рассвете мы были у опушки леса и двинулись дальше мимо молодой поросли к переднему краю. Здесь была та же обманчивая тишина. Временами вражеские ракеты освещали мертвенным, ослепительным светом «ничью землю», поросшую высоким бурьяном, прибрежные камыши и колючую проволоку заграждений. Наши ракеты, развешанные, точно фонари, над вражеским берегом, вдруг вырвали из мрака обрыв над рекой, дозорные башни и стены монастыря, похожие на руины древнего рыцарского замка. Все это вместе называлось на карте «высота 217». Операция, которая подготовлялась уже несколько дней и ночей, заключалась в том, чтобы взломать оборону врага, атаковать, взять штурмом эту высоту и дать продвинуться нашим правому и левому флангам.

Светало. В шесть часов воздух наполнился страшным грохотом. Через наши головы с пронзительным свистом полетели тяжелые снаряды. Началась артиллерийская подготовка. Два часа над головами бушевал огненный ураган, уносясь на запад и обрушиваясь на врагов. Передний край нашей обороны, лежавший перед нами как на ладони, подернулся густым черным дымом. Он казался нам сплошной дымовой завесой от земли до низко плывущих облаков, черной завесой, пронизанной огненными стрелами минометов.

Вдруг красная ракета прочертила небо.

— Поглядите назад! — услышал я голос и обернулся.

Позади был лес, знакомый вековой бор. Еще ближе к нам — молодая поросль. И вдруг мне показалось, что огромный, дикорастущий кустарник ожил… Он странно менял свое место, он двигался, двигался к переднему краю, к древнему замку, к «высоте 217». Ветер шевелил зеленые ветви. Лес шел на высоту и с каждой минутой приближался к ней. Это было непостижимо… Лес двигался вперед с оглушительным грохотом. И вот он уже совсем близко от нас…

Это были танки, прославленные в боях тяжелые танки КВ. Зеленые ветви маскировки покрывали боевые машины, и они показались нам большим движущимся лесом.

Люк головной машины был открыт. Голова и плечи танкиста виднелись из люка. Он глядел в небо, в низко идущие облака, озаряемые вспышками разрывов, я узнал Званкина. Он увидел меня и, подняв вверх руку, крикнул во всю силу своих легких:

— Бирнамский лес идет на Донзинан!

Началась танковая атака.

Валентин Петрович Катаев

Расшифрованная сводка

Из множества людей, с которыми мне пришлось встретиться за последнее время, особенно большое впечатление произвел на меня начальник одного из прославленных отрядов тов. Н. Надеюсь, вы понимаете, что настоящего имени этого человека я назвать не могу. Мы познакомились в Москве. Тов. Н. приехал на несколько дней. Он приехал «оттуда», с той стороны фронта.

Установилось представление о типе народного мстителя. Это — могучий, заросший бородой «лесной» человек, с охотничьим ножом и винтовкой. Конечно, это верно. Таких очень много. Но есть также много и других типов. Среди партизан — большое количество учителей, инженеров, врачей, кооператоров, хозяйственников, школьников, даже профессоров и писателей, не говоря уже об известных спортсменах, боксерах, пловцах, футболистах…