Слово о защите Москвы и о подвиге Минина и Пожарского

Объявился он через год в Польско-Литовском государстве как царевич Дмитрий. Некоторое время жил он у князя Адама Вишневецкого, который хорошо понимал, как выгодно полякам поддержать Лжедмитрия. Знал Вишневецкий и о неладах Годунова с боярами, и о войнах крестьянских. «Самая пора, — думал польский князь, — скинуть Бориса, а царём в Москве поставить своего человека».

Вот почему Вишневецкий повёз самозванца в столицу Польско-Литовского государства — в Краков.

По дороге остановились они в Самборе у воеводы Юрия Мнишека. Принимали Лжедмитрия с почётом. В честь «царевича» обед был устроен. Здесь-то и приглянулась ему Марина — красавица дочь воеводы.

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

А в Кракове у Гришки Отрепьева и вовсе голова кругом пошла. Сам король Сигизмунд III пожелал его видеть. И не только пожелал, но был с ним приветлив и ласков. Сказал, что поможет «царевичу» собрать войско для похода на Москву. Войско это будет состоять из тех, кто будто бы по своей охоте пошёл на Русь, чтобы вступиться за «настоящего» царя. За поддержку обещал самозванец, как только займёт русский престол, поделиться казной царской и передать Сигизмунду III часть русских земель.

«Жалко, что ль! — усмехался Гришка. — Небось не из своего кармана. Не самим нажито».

Когда самозванец вернулся в Самбор, между Лжедмитрием и Мнишеком был составлен договор: станет «царевич» русским царём — получит Марину в жёны и одарит её Псковом и Новгородом, самому же воеводе достанутся земля Смоленская и часть Северской.

Начались сборы войска. К самозванцу шли охотники поживиться грабежами да насилием, Готовые продать свою саблю тому, кто больше заплатит.

В октябре войско Ажедмитрия выступило.

Один за другим без боя сдавались «царевичу» русские города. Крестьяне и мелкий служилый люд верили в «хорошего» царя и ждали Дмитрия: уж он-то избавит от крепостной неволи; уж он-то накажет бояр-лиходеев. Воеводы, опасаясь гнева народного, распахивали перед Отрепьевым городские ворота, встречали его хлебом-солью.

Да и многие бояре переходили на сторону самозванца, хоть и знали, что убит настоящий царевич. Ведь для них главным-то было Годунова скинуть. О тайной же сделке Лжедмитрия с Сигизмундом никто не ведал.

В апреле 1605 года нежданно умер Борис. Царём стал сын его Фёдор. Он послал против самозванца воевод-бояр. Но те сдали армию «законному наследнику».

В Москве боярская знать переворот устроила — царь Фёдор и его мать были убиты, свергнут был и патриарх Иов, что стоял за Годунова.

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

С пышной свитой, в окружении польских военачальников въехал Лжедмитрий в Москву.

Напрасно ждал народ добрых перемен в своей жизни. Не избавил «хороший царь» от крепостной неволи, не издал указов справедливых. Зато сам жил в Москве припеваючи. Во дворце его днём и ночью гремела музыка. На пирах вино рекой лилось. Поляков в Москву без счёта понаехало. Над обычаями русскими насмехалися, а чуть что не так — саблю выхватывали.

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

Возмущало это горожан. На обидчиков стали косо глядеть. С «лысыми головами» (так прозвали москвичи поляков — у шляхтичей было принято брить голову) то и дело на улицах драки вспыхивали.

На рассвете 17 мая 1606 года поплыл над Москвой набатный звон. Самозванец, только отпраздновавший свою свадьбу с Мариной Мнишек, решил было, что это в его честь бьют колокола. Но звон был тревожный…

Разметав охранников, кинулась толпа во дворец с криками: «Бей его! Руби его!» Выпрыгнул Гришка в окно, да был найден. Тут самозванцу и конец настал.

Тело Лжедмитрия сожгли, а пепел забили в пушку и выстрелили в ту сторону, откуда он пришёл.

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ Разговор с королём ⠀⠀ ⠀⠀

⠀Кракове стоял дождливый день. Тучи висели так низко, что казалось, вот-вот в них вопьются высокие шпили соборов.

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

Но не оттого был сумрачен король Сигизмунд. Он слушал доклад князя Адама Вишневецкого, вернувшегося из Москвы.

— Ваше величество, — после короткой заминки продолжал Вишневецкий, — в тот день был убит не только самозванец.

— Кто же ещё?

— Больше четырёхсот поляков.

— Так много?

— Вся Москва поднялась, ваше величество.

— Как ты спасся?

— Помог Василий Шуйский.

— Русский царь?

— В тот день он ещё не был царём.

— Он стал им через два дня.

— Он не был избран. Сторонники Шуйского прокричали толпе на площади его имя с Лобного места. И всё.

— Любопытно, — Сигизмунд невесело усмехнулся. Дальше?

— Шуйский помог скрыться не только мне, но и Юрию Мнишеку, и Марине.

— Хорошо, что он не помог бежать самозванцу, — позволил себе пошутить король.

Князь Адам Вишневецкий принуждённо засмеялся:

— Самое интересное, ваше величество: не успел Василий Шуйский занять престол, как в народе заговорили, что «жив царь Дмитрий Иванович», а на многих боярских воротах было ночью понаписано, что «царь Дмитрий повелевает разграбить дома изменников». Василий Шуйский с большим трудом подавил восстание.

— Да, — помолчав, произнёс король. — На Руси мёртвых царей любят больше, чем живых.

— Особый случай, ваше величество. Царевич Дмитрий — пострадавший. На Руси жалеют пострадавших.

— Не очень-то они пожалели самозванца.