Слово президента

— Это наверняка уменьшит число уличных ограблений, — произнёс аналитик, посмотрел на часы и прибавил к восточному поясному времени восемь часов. О'кей, почти десять часов по местному времени — «Лима». Люди там сейчас должны ходить по улицам, работать, перемещаться с одного места на другое, пить отвратительную бурду, которую называют кофе, и беседовать в открытых ресторанах. Но не сегодня, когда на улицах стоят танки Виднелись редкие прохожие, по большей части женщины, которые занимались, по-видимому, покупками На главных улицах через каждые четыре квартала стояло по огромному боевому танку, и ещё по танку на каждом перекрёстке, которых было очень много Кроме того, в переулках размещались лёгкие бронетранспортёры На перекрёстках стояли небольшие группы солдат. На фотографиях было видно, что все они вооружены, а вот определить воинское звание и принадлежность к роду войск не удалось.

— Начинай считать, — скомандовал дежурный офицер.

— Слушаюсь, сэр.

Аналитик не ворчал, потому что подсчётом танков они занимались постоянно. Он научился даже определять их типы, в основном по главному орудию. Делая это, аналитики могли установить, сколько танков, обычно размещённых в своих полковых лагерях, включают двигатели и перемещаются с одного места на другое. Эта информация представляла, по-видимому, для кого-то интерес, хотя за последние десять лет, пока аналитики занимались этим, они узнали, что, в чём бы ни испытывала недостатка иракская армия, её механики должным образом обслуживали двигатели, и танки были способны передвигаться, чего нельзя было сказать об умении вести стрельбу, что подтвердила война в Персидском заливе. Однако аналитик уже понял, что от него требуется: ты смотришь на танк и исходишь из того, что он боеспособен. Это был единственный разумный подход к делу. Он склонился над увеличительным видоискателем и увидел, что белый автомобиль, судя по форме «мерседес», едет по национальному шоссе № 7. Более внимательный взгляд на фотографию показал бы, что автомобиль направляется к ипподрому Шибак аль Мансур, на котором аналитик увидел бы ещё несколько таких же автомобилей, но ему приказали считать только танки.

* * *

Континентальный климат Ирака отличается более резкими колебаниями температуры, чем в большинстве регионов мира. Этим февральским утром, когда солнце сияло высоко в небе, температура воздуха едва поднялась выше нуля, тогда как летом жара, приближающаяся к пятидесяти градусам, не вызывает особого удивления у жителей. Бадрейн заметил, что собравшиеся военные одеты в шерстяную зимнюю форму с высокими воротниками, расшитую золотом; многие курили, и все выглядели обеспокоенными. Генерал, встретивший Бадрейна на аэродроме, представил его тем, кто не были знакомы с ним. Бадрейн не стал желать им мира. Было видно, что традиционное исламское приветствие не вызовет у них энтузиазма. Это были люди западного воспитания, которые придерживались светских традиций и привычек. Подобно своему убитому вождю, они только делали вид, будто являются правоверными, хотя в данный момент все задумывались над тем, насколько справедливо учение о вечных муках для тех, кто вёл грешную жизнь, зная, что некоторые из них узнают об этом, наверно, достаточно скоро. Эта вероятность так беспокоила их, что генералы покинули свои кабинеты и приехали на ипподром, чтобы выслушать предложение Бадрейна.

Его обращение к ним было простым и кратким.

— Почему мы должны верить вам? — спросил армейский генерал, когда он закончил.

— Разве таким образом все не останутся в выигрыше? — ответил Бадрейн.

— Вы хотите, чтобы мы отдали нашу родину… ему? — произнёс командир корпуса, скрывая разочарование за маской гнева.

— Решение, которое вы примете, генерал, это ваше дело. Если вы решите взяться за оружие и защищать то, что принадлежит вам, это тоже ваше дело. Меня попросили приехать к вам и сделать разумное предложение. Я выполнил поручение, — спокойно ответил Бадрейн. В конце концов, нет смысла волноваться из-за таких вещей.

— С кем мы будем вести переговоры? — спросил командующий военно-воздушными силами Ирака.