Слово президента

Оператор услышал только короткое «понял». Высота самолёта снизилась до 33 тысяч футов.

— Что случилось? — спросил начальник смены.

— Он передал, что оба двигателя вышли из строя, быстро теряет высоту. — На компьютерном экране было видно, что терпящий бедствие самолёт — «гольфстрим», и в центре управления подтвердили полётный план.

— Он хорошо планирует, — с надеждой заметил начальник смены; высота упала до 33 тысяч. Оба знали, что «Гольфстримы G-IV» не рассчитаны на планирование с выключенными двигателями.

— Джульетта-альфа, это Валетта. Тишина.

— Джульетта-альфа, вас вызывает башня управления Валетты.

— Что ещё… — начальник смены сам проверил экран радара. В этом районе не было других самолётов, так что им оставалось только наблюдать за экраном.

* * *

Чтобы создать более убедительное впечатление, что самолёт терпит бедствие, пилот перевёл оба двигателя на холостой ход. Лётчикам хотелось подыграть, чтобы впечатление стало ещё ярче, но они решили не рисковать. Более того, с этого момента они хранили полное молчание. Пилот отвёл от себя ручку управления, ещё больше увеличив скорость снижения, затем повернул налево, словно пытаясь достичь Мальты. Операторы на башне управления утратят все сомнения, когда стрелка альтиметра минует отметку 25 тысяч футов, подумал он. Настроение у него было отличным. Раньше он был лётчиком-истребителем в военно-воздушных силах своей страны и тосковал по радостному чувству, с которым бросал послушный истребитель в самые отчаянные развороты. При таком снижении лица пассажиров уже побледнели бы от паники. Пилоту казалось, что только так и нужно летать.

— Он, должно быть, тяжело нагружен, — заметил начальник смены.

— Направляется в Париж, в аэропорт де Голля. — Оператор поморщился и пожал плечами. — Только что наполнил баки в Бенгази.

— Может, некачественное топливо? — Оператор в ответ снова пожал плечами.

Происходящее походило на сцену гибели самолёта на телевизионном экране, было более страшным: цифры, обозначающие высоту падающего самолёта, менялись быстро, как на игровом автомате.

Начальник смены поднял трубку телефона.

— Свяжитесь с ливийцами. Спросите, может быть, они смогут послать на помощь спасательный самолёт. В заливе Сидра терпит бедствие самолёт.

— Башня управления Валетты, это корабль ВМС США «Рэдфорд». Как слышите меня? Приём.

— «Рэдфорд», это Валетта.

— Видим ваш контакт на радаре. Похоже, он быстро снижается. — Это был голос младшего лейтенанта, который этой ночью нёс вахту в центре боевой информации. «Рэдфорд» был устаревшим эсминцем типа «спрюанс» и направлялся в Неаполь для совместных учений с египетским флотом. По пути командиру «Рэдфорда» приказали пройти через залив Сидра, чтобы подтвердить свободу мореплавания, — манёвр, который был почти таким же старым, как и сам эсминец. Когда-то залив служил яблоком раздора и даже стал причиной двух воздушных и морских стычек в восьмидесятые годы, но теперь плавание через него превратилось в нудную рутину — в противном случае «Рэдфорд» не зашёл бы сюда в одиночку. Ночная вахта испытывала такую скуку, что персонал в центре боевой информации прослушивал радиопереговоры на гражданских частотах, чтобы как-то взбодриться. — Контакт на расстоянии восемь-ноль миль к западу от нас. Осуществляем слежение за ним.

— Вы сможете осуществить спасательную операцию?

— Валетта, я только что разбудил капитана. Дайте нам несколько минут на подготовку. Думаю, можем попытаться.

— Он падает как камень, — доложил старшина, сидящий у главного радиолокационного экрана. — Постарайся выровнять самолёт, парень.

— Цель — реактивный самолёт «Гольфстрим G-IV». Мы видим его на высоте шестнадцать тысяч футов, он быстро снижается, — сообщила Валетта.

— Спасибо, у нас такие же сведения. Остаёмся на связи.

— В чём дело? — послышался голос капитана, который появился в брюках цвета хаки и майке. Доклад младшего лейтенанта не потребовал много времени. — О'кей, разбудите вертолётчиков. — Затем капитан поднял трубку телефона внутренней связи. — Мостик, это центр боевой информации. Говорит капитан. Полный вперёд, перейти на новый курс…

— Два-семь-пять, — сообщил старшина у экрана радиолокатора. — Цель на пеленге два-семь-пять, расстояние восемь-три мили.

— Новый курс два-семь-пять, — повторил в трубку капитан.

— Слушаюсь, сэр. Ложимся на курс два-семь-пять, полный вперёд, — отрепетовал вахтенный офицер. Главный старшина на мостике передвинул вперёд ручки прямого управления машиной, и в огромные турбины фирмы «Дженерал электрик» хлынул дополнительный поток топлива. Корпус «Рэдфорда» задрожал, его корма осела, и эсминец начал стремительно набирать скорость, переходя с крейсерских восемнадцати узлов на предельную. Капитан обвёл взглядом просторное помещение центра боевой информации. Вахтенные находились на местах, хотя кое-кто старался стряхнуть дремоту. Тем временем отрегулировали радар, и изображение на главном экране стало чётче.

— Объявить боевую тревогу, — скомандовал шкипер. Надо воспользоваться возможностью, чтобы провести учение, подумал он.