Слово президента

Боль была настолько невыносимой, что он проснулся, несмотря на полное изнеможение. Ему понадобилось нечеловеческое усилие, чтобы встать с постели и пройти двадцать футов в ванную. Путь показался прямо-таки марафонским. Тем не менее, покачиваясь и хватаясь за стены, он добрался до цели. Тело сотрясали судороги. Это было удивительно, потому что последние два дня он почти ничего не ел, несмотря на все усилия жены заставить его выпить куриный бульон и съесть кусочек тоста. Сдержав очередной приступ конвульсий, он сумел спустить трусы и едва успел сесть на унитаз. И в то же мгновение ему показалось, что верхняя часть желудочного тракта словно взорвалась. Бывший профессиональный игрок в гольф нагнулся вперёд, и изо рта его фонтаном хлынула рвота. На мгновение его охватило смущение — это было недостойно мужчины. И тут он увидел, что растеклось перед ним по кафельному полу.

— Милая?.. — едва слышно позвал он. — Помоги…

Глава 48 Кровотечение

Шесть часов сна, может быть, чуть больше всё-таки лучше, чем ничего. Этим утром Кэти встала раньше его, а отец Первой семьи, ощутив запах кофе, вошёл в столовую небритым.

— Когда чувствуешь себя так отвратительно, хочется сослаться хотя бы на похмелье, — пробормотал президент. Его утренние газеты лежали на обычном месте. К первой странице «Вашингтон пост», прямо над статьёй Боба Хольцмана и Джона Пламера, был приколот листок, чтобы сразу привлечь внимание президента. Ну что ж, с этого и начнём рабочий день, подумал Джек.

— Какая гадость, — заключила Салли Райан. Она уже видела, как телекомментаторы обсуждали вчерашнее выступление Пламера. — Жалкие мерзавцы! — Она предпочла бы назвать их «вонючими козлами», как нынче принято у юных леди в школе Сент-Мэри, но отец её ещё не был готов признать за «своей Салли» право на подобные выражения.

— Угу, — буркнул глава семьи. В газетной статье приводилось больше подробностей, чем можно передать в трехминутном телевизионном выступлении. Упоминалось имя Эда Келти, у которого был — ничего удивительного, но всё-таки противозаконно — источник в ЦРУ, который организовал утечку секретной информации. Эта информация, говорилось в статье, была полностью правдивой, но, что ещё хуже, её использовали для преднамеренных политических нападок на президента, обративших средства массовой информации в стаю злобных собак. Джек фыркнул. Ничего нового. Статья в «Вашингтон пост» подчёркивала, что при этом была серьёзно нарушена журналистская этика и публичное покаяние Пламера само по себе является в высшей степени честным поступком… В заключение говорилось, что руководители службы новостей Эн-би-си отказались от комментариев до завершения собственного расследования, а кассеты с записью утреннего интервью президента находятся в редакции «Вашингтон пост» и проведённый анализ показал, что они ничуть не повреждены.

Райан обратил внимание на то, что «Вашингтон таймс» также освещала вчерашнее выступление Пламера, причём выразила ничуть не меньшее раздражение, хотя и по другому поводу. Теперь начнётся жестокая междоусобная вражда внутри журналистского сообщества, за которой политики будут, несомненно, наблюдать с немалым удовлетворением, подчёркивала передовица газеты.

Вот и хорошо, подумал Райан, хотя бы им будет чем заняться и меня на время оставят в покое.

Затем он открыл папку, обрамлённую полосами, — это означало, что содержащиеся в ней документы относятся к категории секретных. Райан сразу заметил, что материалы прибыли уже давно.

— Вот ублюдки, — буркнул он.

— Они действительно сели теперь в калошу, — заметила Кэти, читавшая свою газету.

— Нет, — ответил «Фехтовальщик». — Я о Китае.

* * *

Это ещё не было эпидемией, потому что никто не знал о размахе происходящего. Врачи с удивлением реагировали на телефонные звонки. Взволнованные, а иногда отчаянные просьбы о помощи, поступающие в службы оповещения, разбудили уже два десятка врачей по всей стране. В каждом случае симптомы были одинаковыми — кровавая рвота и понос, но это могло быть вызвано самыми разными причинами. Например, язвенным кровотечением, а ведь многие звонки поступали от бизнесменов, для которых стресс был таким же обычным делом, как белая рубашка и галстук. В большинстве случаев врачи советовали больным ехать в пункт экстренной помощи ближайшей больницы и почти всякий раз поспешно одевались, чтобы встретить там своих пациентов. Некоторым рекомендовали приезжать рано утром в приёмную к своим врачам, обычно от восьми до девяти, чтобы не нарушить таким образом уже установленный график приёма.

Гасу Лоренцу не хотелось оставаться в кабинете наедине с собой, и он пригласил к компьютеру нескольких старших сотрудников лаборатории. Лоренц встретил их с трубкой в зубах. Одна из сотрудниц хотела было запротестовать — курение противоречило правилам поведения в федеральных медицинских учреждениях, — но при первом же взгляде на экран у неё перехватило дыхание.

— Откуда этот вирус? — спросила эпидемиолог.

— Из Чикаго.

— Из нашего Чикаго?

* * *