Слово президента

— Прикажите провести полную проверку всех боевых систем на корабле.

— Сэр, мы произвели такую проверку двенадцать часов назад…

— Немедленно, лейтенант, — прервал его капитан.

* * *

— И это, по-вашему, хорошие новости? — подняла брови Кэти.

— Доктор, ситуация очень простая, — ответил Александер. — Сегодня утром на ваших глазах умерло несколько пациентов. Завтра умрёт ещё несколько, и это ужасно. Но тысячи умерших это лучше, чем миллионы, не правда ли? Мне кажется, что эпидемия начинает затухать. — Он не сказал, что для него всё было намного проще. Кэти — хирург-офтальмолог, она не привыкла иметь дело с умирающими, тогда как он, занимаясь инфекционными болезнями, привык к смерти. Значит, для него все намного проще? Неужели это подходящее слово? — Через пару дней мы получим точную информацию на основе статистического анализа числа заболевших.

Президент молча кивнул, вместо него вопрос задал ван Дамм:

— Каким будет общее число погибших?

— Согласно компьютерным моделям, полученным в госпитале Рида и Форт-Детрике, меньше десяти тысяч. Не подумайте, сэр, что я отношусь к этому равнодушно. Мне всего лишь хотелось выразить мнение, что десять тысяч — это лучше, чем десять миллионов.

— Одна смерть — это трагедия, миллион — просто статистика, — заметил наконец президент.

— Да, сэр, я знаком с этим выражением. — Хорошая новость, полученная Александером, не улучшила его настроения. Но как ещё объяснить людям, что несчастье всё-таки лучше, чем катастрофа?

— Эти слова принадлежат Иосифу Виссарионовичу Сталину, — сказал «Фехтовальщик». — Он умел выбирать выражения.

— Но ведь вам известно, кто несёт ответственность за эту трагедию, постигшую нашу страну, не правда ли? — заметил Алекс.

— Почему вы так считаете? — спросил президент.

— Ваша реакция на мои слова была необычной, господин президент.

— Доктор, за последние несколько месяцев мне почти не приходилось встречаться с обычной ситуацией. Что вы имели в виду, говоря о распоряжении, запрещающем переезды?

— Я имел в виду, что оно должно действовать хотя бы ещё неделю. Наши прогнозы не высечены, так сказать, на камне, они не могут быть гарантированно точными. Инкубационный период болезни до некоторой степени варьирует. Вы ведь не посылаете пожарные машины обратно в депо, сразу после того как исчезнет пламя, нет, вы сидите и ждёте возможной новой вспышки. Такую же процедуру следует соблюдать и нам. Пока распространение эпидемии приостановилось из-за того, что население смертельно перепугано. Благодаря этому личные контакты сведены к минимуму, и это самый надёжный способ положить конец эпидемии. Пусть пока так все и останется. Новые случаи заболевания будут предельно ограничены. Мы станем обращаться с ними, как с оспой — опознаём заболевших, проверим всех, с кем они состояли в контакте, и изолируем людей, в крови которых обнаружены антитела. А дальше будем следить за развитием событий. Разве принятые меры оказались действенными? Тот, кто сделал это грязное дело, допустил ошибку. Лихорадка Эбола вовсе не так заразна, как они полагали, — или, может быть, все и было рассчитано в первую очередь на психологический эффект. Такой и является биологическая война. Великие чумные эпидемии прошлого приносили столько вреда всего лишь потому, что люди не знали, как происходит перенос инфекции. Они не были знакомы с микробами, их переносчиками — блохами — и заражённой водой. Нам все это известно. Теперь это знает каждый, вас знакомят с этим в школе, на уроках гигиены. Именно поэтому, чёрт возьми, не заболел ни один медик! У нас за плечами огромная практика лечения СПИДа и гепатита. Те меры предосторожности, которые успешно действуют при этих болезнях, применимы и для борьбы с лихорадкой Эбола.

— Что надо сделать, чтобы такое не повторилось? — спросил ван Дамм.

— Я уже говорил вам. Финансирование работ по исследованию генетических характеристик и более целеустремлённому изучению болезней, о которых мы уже кое-что знаем. Не сомневаюсь, что мы сумеем создать надёжные вакцины против Эболы и многих других вирусных заболеваний.

— А СПИД? — спросил Райан.

— Вот с ним придётся попотеть. Этот вирус — просто неуловимый сукин сын. Все попытки создать вакцину не принесли никакого успеха. Мы знаем, что надо делать: генетические исследования, призванные определить, как действует его биологический механизм, а затем перейдём к тому, чтобы иммунная система научилась распознавать вирус и бороться с ним, — это и есть путь к созданию вакцины. Но мы ещё не сумели добиться успеха, так сказать, не смогли разобраться в его генетических хитросплетениях. В этой области придётся приложить немало усилий, в противном случае не исключено, что через двадцать лет население Африки просто исчезнет. Видите ли, — задумчиво произнёс Александер, — я ведь креол, и у меня там родственники… Впрочем, есть ещё один способ не допустить повторения такой эпидемии. И, полагаю, вы, господин президент, уже занимаетесь им. Так кто виновен в эпидемии?

Райан знал, что может не говорить, насколько секретной является эта информация.