Слово президента

— Доброе утро, Кэтлин! — послышался голос Дона Рассела, присевшего на корточки, чтобы обнять и получить в ответ радостный поцелуй от «Песочницы». Кэти не смогла удержаться от улыбки. Этого агента, которому поручили охрану младшей дочери, послал сам Бог. У него были свои внуки, и он глубоко любил детей, особенно маленьких. Он сразу нашел общий язык с Кэтлин. Кэти поцеловала дочку на прощанье и улыбнулась ее телохранителю — просто невероятно, ребенку нужен телохранитель! Но вспомнив инцидент с террористами, она примирилась с этим. Рассел поднял «Песочницу», усадил в кресло, и первая группа автомобилей отправилась в путь.

— До свидания, мама. — У Салли наступил период в жизни, когда она считала мать подругой и не целовала ее при расставании. Кэти соглашалась, хотя это ей и не нравилось. То же самое относилось и к маленькому Джеку — он повернулся и бросил:

— "Пока, мам". — Но Джон Патрик младший уже подрос и требовал для себя переднее сиденье, которое и занял на этот раз. Обе группы были усилены после прибытия Райанов в Белый дом, и пока детей будет охранять двадцать агентов. Примерно через месяц, сказали Кэти, это число уменьшится, и дети будут ездить в школу в обычных автомобилях вместо бронированных «сабербенов». Что касается «Хирурга», вертолет ждал ее на лужайке.

Проклятье. Все повторяется снова. В тот раз она была беременна и ожидала рождения маленького Джека, затем узнала, что террористы.., ну почему, черт возьми, она согласилась на это? Величайшим унижением было то, что она замужем за человеком, считающимся самым могущественным в мире, однако и он и его семья вынуждены подчиняться своим телохранителям.

— Я понимаю вас, док, — послышался голос Альтмана, ее старшего охранника. — Чертовски неприятно жить вот так, правда?

— Вы что, читаете мысли? — повернулась к нему Кэти.

— Это входит в мои обязанности, мэм, я знаю...

— Лучше зовите меня Кэти. Иначе к нам с Джеком обоим остается обращение «доктор Райан».

Альтман едва не покраснел. Многие «первые леди» напускали на себя вид королев, когда их мужья становились президентами, да и с детьми общаться было непросто, но семья Райанов — это признали все агенты личной охраны — совсем не походила на людей, которых они обычно охраняли. В некоторых отношениях это было плохо, но члены семьи нового президента не могли не нравиться агентам Секретной службы.

— Вот, возьмите. — Альтман передал ей конверт, в котором содержался график ее работы на предстоящий день.

— Две процедуры, потом послеоперационный осмотр, — сказала она. Ну что ж, по крайней мере во время полета она могла работать с бумагами. Удобно, не правда ли?

— Да, я знаю. Мы договорились с профессором Катцем, чтобы он держал нас в курсе дела, — так легче согласовывать наши графики, — объяснил Альтман.

— Может быть, вы проверили уже и моих пациентов? — в шутку спросила Кэти.

Оказалось, что Секретная служба подумала и об этом.

— Да. Из историй болезни мы узнали имена, дни рождения и номера социального обеспечения. Мы сверяем эти данные с информацией, содержащейся в нашей картотеке — там собраны данные на людей, вызывающих у нас подозрение.

Ответный взгляд Кэти нельзя было назвать дружелюбным, но для Альтмана это было работой, и он оставил его без внимания. Они вернулись в здание и через несколько минут подошли к ждавшему их вертолету. Кэти заметила телевизионные камеры, снимающие на пленку вылет вертолета с того момента, как полковник Хэнк Гудмэн включил двигатели.