Слово президента

Мэри Эббот продолжала накладывать грим. 8.20. Райан занял место. Мэри Эббот в последний раз поправила ему прическу, что еще больше увеличило ощущение, что он актер, а не.., политический деятель? Нет, только не это. Он отказался признать этот ярлык — неважно, что будут говорить Арни или другие. Справа, через открытую дверь, Райан увидел Кэлли, стоящую у стола одной из секретарей. Она улыбалась ему и одобрительно кивала, стараясь скрыть собственное беспокойство. Текст, написанный ею, был шедевром — она никогда не сомневалась в этом, — а теперь он попал в руки новичка и будет прочитан им. Миссис Эббот обошла вокруг стола, заслонив несколько телевизионных софитов, встала на место зрителя и удовлетворенно кивнула. Райан сидел в кресле и пытался не шевелиться, зная, что скоро он снова станет потеть под слоем грима и кожа начнет чертовски зудеть, а ему при всем желании нельзя почесать нужное место, потому что президенты не чешутся. Наверняка среди зрителей были люди, уверенные, что президенты не пользуются туалетом, не бреются и, может быть, даже не завязывают шнурки на ботинках.

— Пять минут, сэр. Проверяем микрофон.

— Один, два, три, четыре, пять, — послушно произнес Райан.

— Спасибо, господин президент, — донесся голос режиссера из соседней комнаты.

Время от времени Райан задумывался об этом. Президенты, обращающиеся к народу с этими официальными заявлениями — традиция, уходящая корнями в прошлое, по крайней мере к Франклину Д. Рузвельту и его «беседам у камина», о которых он впервые услышал от своей матери, — всегда казались спокойными и уверенными в себе, и Райану постоянно хотелось понять, как это им удавалось. Сам он не чувствовал себя ни спокойным и ни уверенным в себе, испытывая только напряжение. Телевизионные камеры уже были, по-видимому, включены, потому что режиссерам хотелось удостовериться, что они работают, и находящийся где-то видеорекордер записывал взгляд на его лице и движения рук, которыми он перебирал лежащие перед ним бумаги. Интересно, подумал он, контролирует ли Секретная служба эту запись или доверяет телевизионщикам, полагаясь на их честность... Наверняка их ведущие иногда опрокидывали стаканчики кофе, или чихали, или ворчали на своих помощников, путающих время выхода в эфир... Ах да, эти записанные на пленку отрезки называются «публичными беседами», не правда ли? Райан не сомневался, что уже сейчас, в данный момент, прямо здесь, в распоряжении Секретной службы находится длинная лента с записью президентских оговорок и ошибок.

— Две минуты.

Райан кивнул. У него было странное ощущение, будто он беседует сам с собой, когда увидел, как перед ним пробежал текст речи — это техники проверяли, исправно ли работает система развертки.

— Одна минута. Приготовиться.

О'кей. Райан поудобнее устроился в своем кресле. Его беспокоило занятое положение. Нужно ли положить локти на стол? Или держать их на коленях? Его предупредили, чтобы он не откидывался на спинку кресла — такое положение кажется зрителям одновременно небрежным и высокомерным, но Райан не собирался сидеть неподвижно, потому что от этого у него болела спина — или это ему просто кажется? Слишком поздно. Он почувствовал страх, боль в желудке, попытался кашлянуть, потом подавил это желание.

— Пятнадцать секунд.

Страх почти перешел в панику. Теперь не убежишь. Нужно выполнить свою работу. Это важно. Люди полагаются на него. За каждой камерой стоял оператор. Рядом расположились три агента Секретной службы, наблюдавшие за ними. Тут же стоял помощник режиссера. Это была его единственная аудитория, но он с трудом различал их лица за ярким светом софитов, и к тому же они все равно не будут реагировать на то, что он говорит. Как он узнает, о чем думает его настоящая аудитория?

Проклятье.

Минутой раньше ведущие телекомпаний сообщили зрителям то, что они и так знали, — вечерние телевизионные передачи будут отложены, потому что к ним обратится президент. По всей стране неисчислимое количество людей подняли пульты дистанционного управления, чтобы переключиться на кабельный канал, как только увидели на экране герб президента Соединенных Штатов Америки. Райан глубоко вздохнул, сжал губы и посмотрел на ту камеру, которая стояла ближе. На ней зажглась красная лампочка. Он сосчитал до двух и начал.

— Добрый вечер.

Мои сограждане-американцы, я решил обратиться к вам, чтобы рассказать, что происходило в Вашингтоне в течение последней недели, и сообщить, что произойдет в ближайшие несколько дней.

Я хочу начать с того, что Федеральное бюро расследований и Министерство юстиции с помощью Секретной службы. Национального департамента безопасности на транспорте и других федеральных агентств провели расследование обстоятельств, связанных с трагической гибелью многих наших друзей. Японская полиция и Королевская канадская конная полиция также оказали нам немалую помощь. Сегодня вечером будет разрешено опубликовать полную информацию, и вы прочтете ее в своих утренних газетах. А пока позвольте познакомить вас с полученными результатами.