Слово президента

В остальной части ее отделения было спокойно, как всегда ночью, нет, скорее ранним утром — самое приятное время в этой части мира. Воздух прохладен — таким он бывает лишь в это время суток, было безветренно и тихо — такими же тихими были и ее спящие пациенты. В данный момент наибольшую опасность для мальчика представляла лихорадка, поэтому сестра подняла простыню и протерла влажной губкой его потное тело. Это, казалось, принесло ему облегчение, и Жанна-Батиста воспользовалась предоставившейся возможностью, чтобы осмотреть его юное тело в поисках других симптомов заболевания. Врачи лучше разбирались в болезнях, а она была всего лишь медсестрой, зато работала с больными очень долго и знала, что следует искать. На теле мальчика не было ничего особенного, если не считать старой повязки на левой руке. Почему же врач не обратил на это внимания? — удивилась Жанна-Батиста. Она вернулась к столику дежурной сестры, где дремали два санитара. Вообще-то это было их дело, но сестра решила не будить мужчин. Она вернулась к кровати мальчика со свежими бинтами и дезинфицирующим раствором. В Африке нужно проявлять особое внимание к инфекции. Медленно и осторожно она сняла грязную повязку. Ее руки дрожали от усталости и в глазах двоилось. Укус, увидела она, похожий на укус маленькой собаки.., или обезьяны. Сестра задумалась. Укусы в этой местности могут оказаться заразными. Ей следовало бы вернуться к столику и надеть резиновые перчатки, но до столика было сорок метров, у нее болели ноги, а пациент лежал неподвижно. Жанна-Батиста откупорила пузырек с дезинфицирующим раствором, затем осторожно повернула руку мальчика, чтобы увидеть всю ранку. Когда она встряхнула пузырек, несколько капель раствора выплеснулись из-под ее большого пальца, закрывавшего горлышко, и попали на лицо пациента. Мальчик внезапно приподнял голову и чихнул во сне. Крохотное облачко вырвалось в воздух. Сестра Жанна-Батиста вздрогнула от неожиданности, но не прервала работы; она вылила раствор на кусочек ваты и медленно протерла ранку, затем заткнула пузырек пробкой, поставила его на тумбочку, забинтовала руку мальчика стерильным бинтом и лишь после этого вытерла лицо тыльной стороной руки, даже не обратив внимания на то, что, когда пациент чихнул, его рука дернулась, капля крови попала ей на руку, и она, вытирая лицо, мазнула кровью мальчика по своим глазам. Так что и резиновые перчатки не предохранили бы ее — слабое утешение, даже если бы она вспомнила об этом через три дня.

* * *

Мне не следовало идти сюда, подумал Джек. Два санитара провели его вверх по мраморным ступеням чудом сохранившегося восточного крыла в сопровождении агентов Секретной службы и морских пехотинцев. Они поднимались по лестнице, по-прежнему держа в руках автоматы и пистолеты, окруженные множеством пожарных, не зная, что предпринять. Протянувшиеся повсюду пожарные рукава продолжали лить воду на дымящиеся обломки, и нередко на них попадали брызги, обжигая холодом до костей. Здесь огонь был уже сбит водой, и хотя пожарные все еще продолжали поливать обломки, спасатели уже начали пробираться в развалины зала. Не нужно было обладать большим опытом, чтобы понять, что они там обнаружат. Спасатели двигались молча — никаких жестов, поднятых рук или возгласов. Мужчины — и женщины, хотя на таком расстоянии отличить их было невозможно, — больше беспокоились о собственной безопасности — не было необходимости рисковать жизнью ради трупов.

Боже мой, подумал Райан. Здесь лежали люди, которых он знал. Не просто американцы, нет. Джек увидел, что целая секция галереи обрушилась в зал заседаний. Насколько он помнил, это была галерея, отведенная для дипломатов. Там сидели высокопоставленные представители разных стран со своими семьями, люди, с которыми он был знаком, которые пришли в Капитолий, чтобы присутствовать при церемонии принесения им присяги. Виноват ли он в их смерти?

Райан вышел из здания Си-эн-эн, потому что хотел что-то сделать или по крайней мере так ему показалось. Теперь он не был уверен в этом. Может быть, просто не мог остаться на месте? Или его притягивала к себе сцена катастрофы, как и тех, что молча стояли сейчас вокруг Капитолийского холма, не зная, как и он, что предпринять, и просто глядя на происходящее. Оцепенение не оставило его. Райан пришел сюда, надеясь увидеть и сделать что-то, и добился лишь того, что почувствовал лишние страдания.

— Вы замерзли, господин президент. Хотя бы отойдите от пожарного рукава — на вас льется вода, — решительно произнесла Прайс.

— О'кей. — Райан кивнул и начал спускаться по ступенькам. Прорезиненный плащ, заметил он, совсем не согрел его. Райан снова начал дрожать, надеясь, что от холода.