Слово силы: Боль (СИ)

Как и ожидалось, никто прохлаждаться мне не позволил. Зрение всё еще сбоило, так что чьи это руки схватили меня за предплечье, я даже предполагать не мог. Рывок сильным не был, но стало понятно, что вошкаться никто не будет. И тут же в спину прилетел ощутимый тычок, а после слух еле уловил далекий хохот. Странно, но какой-либо реакции, что я внутренне ожидал и даже чутка опасался, не было. Равнодушие и, пожалуй, усталость. Вот две эмоции, что вырвались на передний, напрочь сглаживая пики остальных.

Так мы и шли: неизвестный, что тянул меня вперед и я, что словно сомнамбула плетется следом. После порожек, об который ощутимо запнулся и рывок меня за плечо, который не позволил свалиться. Твердый стул, хорошо хоть со спинкой, и тишина. Хотя нет, не совсем тишина. Слух, вдруг, словно прорезался. Если до этого мне казалось, будто уши заложило напрочь, то сейчас всё изменилось и изменилось слишком резко. Скрежет половицы где-то позади, шелест листков бумаги, тиканье часов и словно перестукивание множества маленьких лапок.

ГРИИИИИИИИУУУУ!

Скрип несмазанных петель ворвался в голову, усиленный раз в двадцать. Попытка закрыть уши руками, помогла лишь частично. Тяжелые шаги, будто гулкие удары многотонным отбойником и скрежет дерева, когда на стул напротив уселась еле заметная фигура. Гул пламени, словно струя реактивного самолета и оглушающий трек тлеющих поленьев, не иначе. И вдруг, всё проходит. Интенсивность звука возвращается к привычной, параллельно с тем, как проясняется картинка перед глазами.

Небольшой кабинет, я в центре на деревянном стуле. Напротив стол и с той стороны стул, за которым сидит Мастер. В руках его что-то отдаленно похожее на сигарету и взгляд, который так и лучится довольством.

Глубокая затяжка, где, поймав себя на мысли, в какой-то момент слышу шелест раскрываемых легких, и густое облако дыма, что медленно скользит по воздуху в мою сторону.

Попытка отвернуться успехом не увенчалась. Терпкий неприятный аромат, показался до ужаса омерзительным. Пришлось даже дыхание задерживать, лишь бы не дышать ЭТИМ! А Мастер, сука такая, только лыбу давил, смотря на мои нелепые потуги.

— Ну что, — нарушил он тишину, — могу тебя поздравить.

И вопросительный взгляд, устремленный на меня. Не знаю уж, чего ожидал этот урод, но молчание было ему ответом.

Заскользившая по венам боль, ответом была уже мне. Всё, что успел заметить, так это, вспыхнувшие синим светом, глаза Мастера, а после даже дышать не получалось — болевые спазмы сковали всё тело.

— Вежливые люди, — донесся до меня голос, — поддерживают беседу, даже тогда, когда им нечего сказать. А мы ведь с тобой вежливые люди. Не правда ли?

— Дха! — вырывалось у меня.

Уж что-что, а тупым я не был. И засунув злость, ненависть, ярость и еще тысячу осколков одной эмоции, куда поглубже, решил не молчать.

— Тогда, садись назад, — смешок в ответ. — Предпочитаю разговаривать, когда лицо собеседника напротив.

Сука! До чего же больно!

С трудом, но забраться назад у меня-таки получилось. Тяжело дыша, постарался унять бешенный стук сердца и выпрямиться. Еще один такой экскурс в страну боли я не факт, что перенесу.

— Ты знаешь, — вновь глубокая затяжка, — ты смог удивить меня дважды. Хотя нет, даже трижды! — облако дыма вновь летит в мою сторону, но готовый к нему, задерживаю дыхание. — Первый раз, это когда демонический призыв сработал в холостую, лишь чуточку повредив твоё сознание. Но это ладно, бывает, случается. Но вот выжить после трансформации эликсиром Коодона, это, знаешь ли, достижение и еще какое! Хотя, опять же, даже у меня уже пара случаев была, но все они либо с ума сходили, либо тело не могло её как следует переработать. Но тут уже и моя гордость есть, пришлось кое-что доработать и привнести определенные штрихи, но, согласись, оно того стоит!

— Кто такой Коодон? — это было всё, что я смог родить.

Мастер, удивленно уставился на меня, будто не веря, что существо перед ним может говорить.

— Сделаю вид, что тебе и правда интересно, — иронично усмехнулся он. — Коодон был великим магом! Химерологом! Пожалуй, самым великим из всех известных мне! А я, поверь на слово, почитывал многих. Так вот, он в своё время, примерно между Эпохой Слов и Эпохой Смерти, смог весь свой талант заключить в прекрасный эликсир! Но, как это обычно бывает, его не поняли. Да и не приняли бы уже. Общество после Эпохи Слов странное было, слишком уж правильное. Ну и, собственно, все его творения, рукописные тексты, те же эликсиры, ну и сами образцы, те из которых, пережили, конечно, трансформацию, всё это сгинуло в пламени невежества! Дикие, одним словом, люди были. Невежественные.

— А как же тогда, — начал было я, стоило лишь поймать вопросительный взгляд ублюдка.