Слово в современных текстах и словарях

Под иноязычным влиянием появляются конструкции, не характерные для русского синтаксиса. Например, деепричастные заголовочные конструкции вида Подводя итоги, достаточно частотные в прессе начиная со второй половины XX века, появились под влиянием соответствующих конструкций английского языка – ср. англ. summing up (именно так было переведено на русский язык название автобиографической книги Сомерсета Моэма «The Summing up»). Сюда можно отнести также появление форм множественного числа у существительных, которые традиционная норма предписывает употреблять преимущественно в единственном: гонка вооружений (ср. англ. arms race), мирные инициативы (ср. англ. peace initiatives) и нек. др. Профессионально-технический язык стал источником таких конструкций, как проверка емкостей на герметичность, бурение скважин на воду; в сфере военно-делового языка – конструкций приказ на наступление, задание на поход и под. (см. [РЯиСО, III: 251 и сл.; Золотова 1974].

Еще более показательно давление узуса на норму в области орфографии. Например, возврат в написании ряда слов, относящихся к религиозной сфере, к старой, дореволюционной норме – с прописной буквы (вместо положенного, согласно «Своду правил орфографии и пунктуации» 1956 года, написания их с буквы строчной): Бог, Богородица, Рождество, Пасха, Сретенье, Библия и др. – произошел первоначально в письменной практике конца XX века, а уж затем это было утверждено в качестве обязательной орфографической нормы (подробнее об этом см. во вступительной статье «Правила употребления прописных букв» к словарю [Лопатин, Чельцова, Нечаева 1999: 12—34]; о других случаях соотношения традиционной орфографической нормы и узуальных новшеств, а также о возможности сосуществования орфографических вариантов см. в статье [Кузьмина 2004]).

В периоды укрепления языковых традиций – что, несомненно, связано с определенной социальной, политической и культурной стабилизацией общества – фильтрующая сеть нормативной кодификации становится более частой, и тогда ненормативное, но при этом достаточно широко представленное в узусе с большим трудом попадает в литературный язык. Например, в 30-е годы XX в., когда формировался «советский языковой стандарт», который дожил «до падения советского режима» [Живов 2005: 199], литературная норма отвергает имперфективные глагольные формы, образуемые от двувидовых глаголов: атаковывать, использовывать, мобилизовывать, организовывать и под., хотя в 20-е годы XX в. они были весьма употребительны не только в просторечии, но и в литературной речи и имели определенные социальные перспективы укрепиться в нормативном языке. Академик С. П. Обнорский даже написал специальную статью, посвященную глаголу использовывать [Обнорский 1935], в которой выражал крайнее беспокойство по поводу распространения этой просторечной формы в речи литературно говорящих людей. Беспокойство оказалось напрасным, никто из владеющих литературной нормой не скажет сейчас: *Надо использовывать такую возможность. Но другие, сходные формы можно и услышать, и увидеть напечатанными: таковы, например, организовывать и мобилизовывать[67] (см. об этом также [Мучник 1961; РЯиСО, III, § 68; Горбачевич 1971: 222-223]).

Взаимоотношения языковой нормы и речевого узуса не всегда антиномичны, то есть не всегда имеют форму конфликта, разрешаемого непременно в пользу какой-то одной из сторон. Вариативность, сосуществование, с одной стороны, языковых средств, освященных традицией и закрепленных в норме путем ее кодификации, и, с другой, языковых средств новых, идущих из речевой практики, также представляет собой форму взаимоотношений нормы и узуса. Несмотря на то, что литературная норма, как это давно признано ее исследователями, строга и консервативна[68], она допускает совместное функционирование вариантов одной и той же языковой единицы.

Варьирование языковых единиц в пределах нормы имеет несколько типов:

1) свободное: таково, например, вариативное произношение твердого или мягкого согласного перед [э] (ударным или безударным) в некоторых иноязычных словах: пре[т'э]н-зия – пре[тэ]нзия, [сэ]ссия – [с'э]ссия, [дэ]зодорант – [д'э]зодорант и т. п.; вариативность ударения в словах одновременно (на третьем или на четвертом слоге), угля и угля; вариативность некоторых падежных форм и личных форм глагола: в мозгу и в мозге, чтят и чтут;