Слово в защиту Израиля

Но промчалось всего несколько месяцев, и международное общественное мнение вновь отвернулось от Израиля и пошло навстречу палестинцам, на сей раз исполнившись жажды мщения. Внезапно Израиль стал парией, злодеем, агрессором и нарушителем мира. В университетских кампусах во всем мире именно Израиль — страна, которая только что предложила так много, — стала единственным объектом разоблачений и петиций о бойкоте. Как могли все эти разумные люди так быстро забыть, кого нужно винить в прерывании мирного процесса? Как мог мир так быстро превратить Арафата, кемп-дэвидского злодея, в героя, а Израиль, который сделал героически щедрое предложение, превратить в злодея? Что случилось за этот короткий период, что привело к такому драматическому перелому в общественном мнении?

Я считаю, что случилось именно то, что по предсказанию принца Бандара должно было произойти, если Арафат отвергнет мирное предложение Барака: «У вас есть только два варианта. Или вы примете эту сделку, или мы будем воевать». Арафат предпочел воевать. Как говорил его собственный министр связи, «власти ПА [Палестинской автономии] начали готовиться к началу этой интифады с момента возвращения с переговоров в Кемп-Дэвиде, в соответствии с требованиями президента Ясира Арафата»[11].

Предлогом для эскалации самоубийственных бомбардировок послужил визит Ариэля Шарона на Храмовую гору. Но министр связи похвалялся: «Арафат… предсказал начало интифады как дополнительного этапа непреклонности Палестины в переговорах, а не как протеста против конкретного визита Шарона на аль-Харам аль-Шариф [Храмовую гору]». На самом деле эскалация терроризма началась на несколько дней раньше, чем Шарон поднялся на гору, став частью «инструкций палестинских властей», направленных «политическим силам и фракциям, чтобы те задействовали все средства интифады». Другими словами, вместо того, чтобы продемонстрировать «непреклонность в переговорах», выдвинув контрпредложение в ответ на щедрый план Барака, Арафат решил сделать свое контрпредложение в виде взрывов террористов-смертников и эскалации насилия. Принц Бандар возложил на Арафата ответственность за развязавшуюся кровавую баню: «Я все еще не оправился… от масштаба упущенной возможности», — говорил он репортеру. «Тысяча шестьсот палестинцев уже погибли. И семьсот израильтян погибли. По моему убеждению, не оправдана смерть ни одного из этих израильтян и палестинцев»[12].

Так как же человек, несущий ответственность за эти смерти, которых можно было избежать, принявший решение отвергнуть мирные предложения Барака и давший указание своим подчиненным вновь начать жестокую интифаду в рамках «дополнительного этапа» переговоров, смог так быстро перетянуть мировое общественное мнение на сторону палестинцев и против израильтян? Этот вопрос приводил в недоумение и требовал ответа, и именно страшный ответ на него побудил меня написать эту книгу.

Ответ состоит из двух элементов. Первый достаточно очевиден: Арафат разыграл проверенную террористическую карту, которая так часто выручала его за время длинной и извилистой карьеры дипломата-террориста. Сделав мишенью израильских граждан — детей в школьных автобусах, беременных женщин в торговых центрах, подростков на дискотеках, семьи за пасхальным седером, студентов университета в столовой, — Арафат знал, что он спровоцирует Израиль на ответную реакцию, сначала склонив израильтян выбрать более воинственно настроенного премьер-министра вместо миролюбивого Эхуда Барака, а потом заставив военных предпринять ответные действия, которые неизбежно приведут к гибели палестинских граждан. Это, как и раньше, отлично сработало. Внезапно мир увидел пугающие лица израильских солдат, которые стреляют в толпу, останавливают женщин на блокпостах и убивают мирных граждан. Арафат «овладел грубой арифметикой боли», как выразился один дипломат: «Палестинские жертвы им на руку, и израильские жертвы им на руку. Только отсутствие насилия не работает»[13].