Слово Варяга

Сейчас через экран проходила серия треугольников и квадратов. Тест на абстрактность мышления. Энцефалограмма описывала ровную кривую с едва заметными импульсами. Реакция была слабой. Великий Магистр несколько замедлил движение геометрических фигур. Ага, зацепил! Брови Архангельского слегка дрогнули, но он оставался по-прежнему спокоен. Несколько тысяч сигналов пройдут в течение нескольких минут, без конца повторяясь. Сигналы направлены на то, чтобы подавить волю пациента и его сопротивляемость к внушению. Еще одно небольшое усилие, и бастион падет. Бета-волны упруго изогнулись. Теперь клиент подготовлен к внушению. Если ему заявить, что сейчас он находится в обществе папы римского, он и не подумает сомневаться.

Дальше картинки пошли поинтереснее, с затаенным смыслом. На экране возникла человеческая голова с двумя лицами. Одно лицо поражало трепетной нежностью, оно принадлежало человеку, влюбленному и романтичному, другое было полной его противоположностью, безобразным, злым, в нем почти не было ничего человеческого. Оно напоминало маску обезьяны.

Архангельский и был таким. Доброжелательная внешность скрывала вулканы, что пытались разодрать его нутро на части. И требовалось невероятное усилие, чтобы сдержать их энергию. Электроэнцефалография поможет снять внутренние преграды, и тогда двуликое божество переродится в волосатого монстра с обезьяньим лицом.

В следующую секунду лицо Архангельского исказила нешуточная злоба. Великий Магистр всерьез подумал о том, что сейчас тестируемый примется крушить мебель. Но ничего подобного не произошло. Уже через миг лицо пациента обрело блаженное выражение, и совсем не потому, что взор его радовал успокаивающий сельский пейзаж с пасущейся буренкой на холме, нет, его радовал вид растерзанного тела с разлившейся на переднем плане кровью. Великий Магистр взглянул на экран энцефалографа и удовлетворенно хмыкнул. Альфа-волны уверенно перешли с верхних частот на низкие. Клиенту было хорошо.

Далее последовало нечто в стиле Сальвадора Дали с разлетевшимися в пространство частями тела. Бета-волны запульсировали и заликовали. Теперь можно добавить красный фон, и получится типичная расчлененка. Мозг пациента отреагировал бешеной радостью, выдавая на энцефалограмму учащенные импульсы.

Великий Магистр довольно улыбнулся. Дело сделано.

Выключив компьютер, Великий Магистр расслабился. В ближайшие минуты ему предстояла весьма приятная беседа. Сняв датчики, он спросил у пациента нарочито бодрым голосом:

– Как ты себя чувствуешь?

Взгляд Архангельского оставался отрешенно-туманным. Возвращаться из мира иллюзий в действительность всегда тяжело. Какую-то минуту назад он пребывал в плену своих разыгравшихся фантазий. И вот сейчас, придавленный действительностью, он ошалело оглядывался по сторонам.

Архангельский не сразу нашелся что ответить. Еще минуту назад ему казалось, что он разговаривает с самим господом богом и является не иначе как его избранником, и вдруг он обнаруживает себя в сравнительно небольшой комнатке, заставленной приборами. Он испытал нечто похожее на шок. Неожиданно Архангельский улыбнулся. Кажется, он начинал понимать, в чем дело: господь, еще минуту назад сидевший в его черепной коробке, переродился в этого милого человека в белом халате.

– Прекрасно, учитель.

– Ты будешь чувствовать себя еще лучше, если будешь слушаться меня и впредь, – назидательно провозгласил гуру. – Ты познакомился с девушкой, о которой я тебе говорил?

– Да, – прозвучал уверенный ответ.

– Она тебе нравится?

Глаза Архангельского стали почти бесцветными, его застывший взгляд рассматривал какое-то изображение за спиной учителя. Там висел огромный календарь, с которого взирала «мисс Европа». Чудное создание с вызывающе торчащим бюстом. Великий Магистр был готов поклясться, что Архангельский видел ее красу в расчлененном состоянии, как в тех видениях, что только недавно прошли перед ним.

Архангельский ответил с придыханием:

– Очень.

– Какую бы ее часть ты взял себе на память?

Вопрос не застал Архангельского врасплох. Он ответил мгновенно, словно думал об этом не однажды. Возможно, так оно и было в действительности.

– Мне очень нравятся ее руки, – почти выкрикнул он. – Я бы оставил себе на память ее кисть.

Великий Магистр понимающе кивнул:

– Очень хороший выбор. У этой девушки действительно красивые руки.

– Я бы хранил ее кисть, – восхищенно продолжал Архангельский, – она стала бы моим талисманом.

Великий Магистр, как никто другой, понимал новопосвященного, он сам был таковым.

– Еще мне нравятся ее ступни. – На его лице появилась блаженная улыбка, но глаза оставались по-прежнему пустыми. – Они у нее такие узкие и хрупкие.

Великий Магистр посмотрел на часы. В его распоряжении оставалось всего лишь шесть минут. По истечении этого времени Архангельский станет недоступен для кодирования, и в этом случае придется подключить его к энцефалографу. Существовала большая вероятность, что где-то в его подсознании произойдет сбой, и тогда две программы могут наложиться друг на друга, безвозвратно уничтожив столь ценный экспонат.