Слово Варяга

В дальнем конце коридора раздался грохот закрывшейся двери. А еще через минуту Варяг увидел, как двое мужчин, вывернув Великому Магистру руки, бесцеремонно тащат его по коридору вперед. Левый глаз у него оплыл, опухоль заползла на носовую перегородку, а из разбитой губы на ворот рубахи сочилась кровь.

Великого Магистра подвели к Варягу. Бесцеремонно ухватив завхоза за остатки волос, телохранитель повернул его лицом к Владиславу. Голова завхоза дернулась, будто неживая.

– Как разминировать здание?

Здание было переполнено детьми. Самое страшное заключалось в том, что дети не могли выйти из палат, повсюду были понатыканы заряды взрывчатки, соединенные между собой проводами. Любое колебание могло вызвать детонацию. Люди Варяга следили за тем, чтобы дети оставались в комнатах.

Великий Магистр молчал, лишь злорадно скалил желтоватые зубы. С первого взгляда было понятно, что он принадлежит к особому типу упрямцев, разговорить которых не сумеет даже сверкающее лезвие топора, занесенного над головой.

– Разденьте его догола и заприте в подвал, пусть узнает, что такое карцер, – распорядился Владислав. – Может, что-нибудь и вспомнит.

Ни подобострастного «будет исполнено», ни даже понимающих кивков. Старика просто подняли за шкирку и поволокли к выходу. Приостановились лишь однажды, чтобы подавить его сопротивление. Охранник коротко ткнул его двумя пальцами куда-то под горло и продолжил волочить за собой уже бесчувственное тело.

– Попробуем отыскать детонатор сами, – хмуро сказал Варяг Тарантулу. – Сколько у нас времени?

– Не более пятнадцати минут, – вздохнул Тарантул, – детские комнаты тоже заминированы. Мы пробовали искать по шнуру, но там такая путаница. Времени, чтобы обследовать все здание, у нас нет.

– Сказали детям, чтобы не выходили?

– Да. Поставили нескольких человек, они не разрешают им бегать.

– Хорошо… За это время надо что-то придумать.

Варяга не покидало ощущение, что разгадка где-то рядом. «Думай, думай, это место должно быть рядом. В него можно беспрепятственно проникнуть, чтобы привести заряды в действие. Оно должно быть доступно».

– Вернемся в директорский кабинет, – распорядился Варяг, посмотрев на Тарантула. На какое-то мгновение он заметил в его глазах протест, рот начальника охраны приоткрылся, чтобы возразить, но под жестким взглядом законного слова умерли, не успев сорваться с губ. – Ты что-то хотел сказать? – спросил Варяг.

– Нет, – ответил Тарантул, не отводя взгляда.

– Ну вот и прекрасно, – усмехнулся смотрящий, направляясь по коридору в сторону кабинета.

Звуки барабана усиливались, к ним примешивались сильные мужские голоса, которые выкрикивали не то какие-то проклятия, не то какие-то заклинания.

– Вот что, прекрати этот балаган! Не до него! – кивнул Варяг в сторону дверей, ведущих в актовый зал. – А то уже уши начинает закладывать от этой трескотни.

– Сделаем!

– И не выпускайте никого. Иначе они тут такого понавытворяют!

Не дожидаясь ответа, Владислав повернулся и пошел по коридору. Рядом с ним неожиданно появились двое из охраны, те самые, что уволокли завхоза в подвал. Быстро вернулись. Впрочем, ничего удивительного, Тарантул бездельников не держит.

– Владислав Геннадьевич, – негромко обратился один из них.

– Что?

– В подвале стоит сундук. Мы приподняли крышку, а там человеческие конечности… Пальцы, кисти рук…

Варяга передернуло. Наверняка отвращение выразилось на его лице. Парень понимающе кивнул.

– Спросим и за это.

– И вот еще что, – он протянул золотую цепочку, на которой виднелся какой-то предмет.

– Что это? – спросил Варяг. Всмотревшись, он невольно поежился, на перевернутом кресте была распята собака с оскаленной пастью. Он отдернул руку в самую последнюю минуту. – Дьявольский знак! Пускай пока у тебя полежит, там решим, что делать.

– Хорошо, – охранник сунул цепочку в карман.

Кабинет директора был строг и аскетичен, как будто он находился не в детском учреждении, а в воспитательной колонии. Стены украшали несколько небольших картин, купленных ворохом за полтину, да еще один дешевенький прошлогодний календарь, с двумя березами, растущими посредине голого поля. Конечно, не бог весть какой изыск, но стены закрывает. Наверняка в этом месте отклеились обои, а потому замусоленный календарь здесь весьма кстати.

Варяг подошел поближе. Почему-то именно календарь заинтересовал его. Странное дело, но от него исходила какая-то магическая сила, которая притягивала взгляд. С минуту Варяг рассматривал невзрачный пейзаж.

Такая репродукция может провисеть здесь не один год. Директора детдома можно вполне понять. Оказывается, его душа, побитая бесовскими молниями, трепетно хранила ростки эстетизма. Бывает…

А это что такое?

Варяг тронул края календаря. Они были словно бы слегка засаленными, как будто их часто трогали. Но вот вопрос, зачем? Повесил календарь на стену, и пускай себе висит. Календарь был прикреплен к стене узкими полосками скотча. Такое впечатление, что календарь частенько снимали. Зачем? Трудно представить, чтобы хозяин кабинета, сняв календарь, любовался им на рабочем столе.