Словоплёт (СИ)

- После наложенного мной заклинания для иных сущностей твоего дома больше не существует. Они могут испытывать лёгкое беспокойство рядом с ним, если достаточно сильны, но и только. Попасть внутрь они тоже не могут. Их может немного взволновать изменение привычного пейзажа, но далеко не все поймут что именно не так. Что дома, где он должен быть, теперь нет, и что его никто не сносил. Большинство просто забудет о его существовании.

- Удобно. Но расскажи, какие у тебя счёты с тварями? Какое отношение они к тебе имеют? Или ты к ним. Это ведь не из-за того, что в самом начале я тебя приняла за одну из них?

- Нет. Просто я - Хранитель. Я защищаю. И от них тоже.

- Вот так просто?

Но Шана ничего больше не ответила.

Наконец, одного из посетителей пригласили на приём. Барон Дейнлиг. Конечно, очереди и раньше случались, но это было скорее исключение, чем правило - секретари и камердинеры всегда очень тщательно составляли расписание встреч и места ожидания, и обычно нескольким посетителям не приходилось сидеть в одном кабинете. Что же случилось, что столь налаженный механизм дал сбой?

- Почему ты всегда прячешь глаза, когда мы выходим на улицу? - спросила Сантинали, когда они остались в кабинете одни, и её странный разговор с молчащим собеседником не показался бы странным. Колдунью уже продолжительное время интересовал этот вопрос, но как-то всё не было подходящего момента спросить.

- Меня можно узнать по взгляду, - нехотя откликнулась Шана. - Твой учитель говорил, что по мере обучения цвет глаз меняется. И это действительно так. Не хочу, чтобы меня раскрыли только из-за того, что я буду пялиться по сторонам.

- Но кто тебя может раскрыть, если об этой особенности знают единицы, вроде того же учителя Тео? Может, ещё с десяток реконструкторов, любящих порыться в архивах, - пожала плечами королевна. Ша пристально посмотрела на неё в ответ. Уже начавшее стираться из воспоминаний ощущение жути вернулось. Ну да, конечно. Как она могла забыть. Но ведь Шана уже давно не использовала эту свою странную особенность! Почему она вспомнила о ней сейчас? Выходит, что она этим 'жутким взгляом' может как-то управлять? Почему же предпочитает смотреть в пол?

- Королевна О'Рилиэль и колдун Шанаран, - заглянул в кабинет камердинер. - Прошу следовать за мной. Его Величество ждёт вас.

Вопреки ожиданиям Сантинали их провели не в рабочий кабинет, а дальше по коридору в личные покои. Ещё два длинных коридора и они остановились перед спальней. Два воина из личной гвардии короля дежурили у дверей. Камердинер постучал, вошёл, объявил о Сантинали и Шанаране и приглашающе открыл перед ними дверь.

Отец полулежал в кровати и выглядел не лучшим образом. Рядом с кроватью сидела мать, чуть дальше, в тени балдахина пристроился с переносным секретером Низар, личный секретарь отца. Горничная как раз закончила взбивать подушки, когда они вошли, и теперь копошилась возле столика с чайным сервизом. Сантинали присела в глубоком реверансе (штаны придворного этикета не отменяли), а Шана низко поклонилась, предварительно наученная королевной. Выглядит как мужчина - пусть ведёт себя, как мужчина. Повинуясь еле заметному движению пальцев короля, они присели на предусмотрительно придвинутые к ложу кресла. Кажется, теперь понятно, почему капитана Танарина не пригласили. Странно, что отец по-прежнему пытается вести дела, пусть даже в таком состоянии.

- Дочь моя, - он улыбнулся, но Сантинали не могла обмануть эта улыбка: круги под глазами и запавшие щёки говорили лучше любых слов. - Рад, что ты вернулась в добром здравии.

- Спасибо, папа. Что с тобой случилось?

- Немочь, - отец с трудом пожал плечами и вымучено улыбнулся. - Даже старик Корсун не может пока что найти и извести причину.

'Старик Корсун' был главным королевским лекарем. Совсем не стариком, а статным брюнетом в самом расцвете сил. Но если даже он не знал пока что как совладать с отцовым недугом... это пугало.

- Давно тебе стало плохо?

- Настолько, что не встать - уже две недели, и боюсь, что скоро твоему брату придётся занять моё место. Слишком быстро это таинственная немочь ест меня. Но я вызвал тебя не по этому поводу. Нужно обсудить несколько дел, включая твоих восхитительных контрабандистов. Хочу, чтобы ты знала, что я горжусь тобой.