Словоплёт

— Шана? — королевна заглянула в комнату. Её встретил уже знакомый «беспорядочный» порядок: сдвинутые ковры и гобелены, стоящие вкось комод, стол, стулья и кресла… На полу лежало что-то чёрное. Самый край плаща выглядывал из спальни. Словно тварь сбросила шкуру по дороге, да так и оставила. Сантинали осторожно зашла в гостиную и вытянула шею пытаясь рассмотреть, что происходит в спальне. Может, ша лежит прямо за дверью на полу? Кроме неё ведь никто не носит в замке такие чёрные плащи. Да и кому ещё быть здесь кроме неё? Идти вперёд было боязно: всё же ша не приглашала её войти. Кто знает, как тварь отреагирует, если увидит её на своей територии? С другой стороны — она ведь оставила дверь открытой. Да и служанки убирали здесь каждый день, когда тварь уходила. Крадучись, колдунья подошла к дверям спальни. Тишина. Она заглянула в комнату готовая отскочить в любой момент, но нет, никто не караулил её за косяком. На полу, как Сантинали и ожидала, лежал огромной чёрной кляксой плащ. Остальное было сложно рассмотреть — гардины были плотно запахнуты, и в комнате царил полумрак. Может, тварь умерла и растаяла, оставив после себя только лоскут ткани. Но, кажется, в кровати кто-то лежит? Но кто, если плащ — вот он? За балдахином не разобрать, только видно гору одеял. Стараясь не натыкаться на хаотично расставленные пуфики, колдунья всё так же подкралась к кровати.

Тихий вздох. Определённо кто-то спит.

Сантинали наклонилась к подушкам. Закутавшись по самую макушку, так, что только нос торчал наружу, среди перин лежала… лежал… человек? Тонкие черты лица, бледная кожа, запавшие щёки, острый подбородок. Золотые брови, слишком густые, чтобы считаться красивыми по текущей моде, густые золотые же ресницы. Если их накрасить тушью, наверное, будут длинные-длинные. Немного опущенные уголки тонкого рта. Всё же скорее это был мужчина, чем женщина. Хотя рано утром — и без щетины? Сантинали наклонилась ниже, чтобы лучше всмотреться: балдахин добавлял тени, и такие подробности разобрать было сложно. Может, и есть щетина, просто её не видно. Если она такая же светлая, как ресницы и брови, то её может быть не видно и несколько дней, наверное. Тут невольно колдунья вспомнила их поцелуй. «Уговор скреплён моими кровью и духом». Кажется, это было уже сто лет назад. Но если не считать этого поцелуя (который, наверное, и поцелуем-то считать нельзя — он ведь был чем-то вроде печати на сделке, ведь так?) — когда в последний раз королевна с кем-нибудь встречалась? С тех пор, как Сантинали разорвала помолвку с Наргвейном как-то времени на дела любовные не хватало. Да и обида была слишком велика. Изменить ей, королевне, с какой-то баронессой? Назвать её после этого бесчувственной змеёй вместо того, чтобы пытаться загладить вину и помириться? Может, не случись этого, Сантинали не была бы такой нервной последние полгода. Может, она и не вела бы себя так ужасно в тот вечер. И отец не сослал бы её одни твари знают куда. Несколько прядей выбились из-под одеяла и закрывали лоб незнакомца. Или это — и есть Шана? С одной стороны Сантинали понимала, что так и есть, но с другой стороны — поверить, что этот уставший, беззащитный, наверняка мягкий и нежный человек — тварь, от одного голоса которой замирает время? Нет, решительно невозможно. Сантинали протянула руку поправить его волосы и, видимо, слишком близкое движение разбудило незнакомца. Он резко открыл глаза, словно и не спал беспробудно несколько мгновений назад. Колдунья не вскрикнула только потому, что от испуга отнялся голос. Всё в порядке, это действительно Шана. От одного взгляда этого существа тело переставало слушаться от ужаса. И кого она всего несколько мгновений назад считала беззащитным и мягким?

— Минья? Ты что делаешь?

Было так странно смотреть на человека, видеть, что его рот не двигается, и при этом слышать его «голос».

— Я-я пришла позвать тебя на завтрак. А ты не откликался.

— А…

Шанаран завозился и с трудом сел. Поморщился, как от боли. Сантинали замерла не в силах оторвать взгляда от его тела — болезненно худого, с выпирающими костьми и суставами. Казалось, можно посчитать все рёбра. Левое плечо было небрежно замотано каким-то куском ткани, возможно, когда-то это была часть простыни. Нитки торчали в разные стороны, а по самой повязке расплылось несколько бордовых пятен.

— Что у тебя с рукой? Это стрелка зацепила?

Шанаран удивлённо посмотрел на повязку, будто видел её впервые.

— Да, что-то вроде…

Нахмурился. Перевёл взгляд на ладонь, лежащую поверх одеяла. Пошевелил пальцами. Подозрительно покосился на Сантинали и укутавшись одеялами под подбородок о чём-то задумался.

— Так ты пойдёшь завтракать? — наконец, решилась спросить колдунья.

— Подожди меня в коридоре, — словно только вспомнив о существовании королевны Шанаран бросил на неё такой взгляд, что если бы она могла, то немедля провалилась бы сквозь пол.

— Ладно.