Сложение сил

Наглый грабеж природных богатств продолжался точно по графику, и не было тех, кто мог бы ему помешать. Однако нашлись те, кто мог изрядно замедлить. Причем не где-нибудь, а на самом судне. И Олег со своими друзьями стоял среди них в первых рядах. Как и его любовница.

— Левей! Еще левей! Ну вот зачем, спрашивается, было бить по пустому месту?! — Гневно кричала стоящая на корме летучей лодки Доброслава, топая ногами на чародея. Азарт охоты полностью захватил девушку, и пусть сейчас она не гналась за жертвой в своем боевом обличье, а лишь направляла других, эмоции кащенитки-изгнанницы били через край. И в основном они были резко негативные. Олег даже порадовался краем сознания, что у неё нет под рукой гнилых помидоров или еще каких-нибудь метательных снарядов того же класса, а иначе ему бы точно от них отмываться пришлось. — Было же видно, что эта медвежья отрыжка сейчас на другую сосну прыгнет! Она вся сжалась и напружинилась…Вот какого черта это было, а?! Зачем, ну вот зачем тебе приспичило втыкать иголки ему в круп?! Неужели кому-то здесь кажется, что мишень драпает недостаточно быстро?!

— А куда ему еще бить?! Грива на спине защищает не хуже доспехов! — Гневно возмущался чародей, размахивая руками, словно пьяный дирижер. Срывающиеся с пальцев капли замерзали на лету и подобно пулям устремлялись в сторону скачущего с ветки на ветку существа, отдаленно похожего на большую бурую обезьяну. Скорее всего, когда-то это был тролль, но к настоящему моменту он изрядно мутировал. И умер. Или сначала умер, а потом мутировал. Копна косматой шерсти служила естественной защитой торса и лап, со стороны даже немного смахивая на одежду, но все портила глубоко утопленная в плечи голова, полностью лишенная плоти и представляющая из себя один лишь оскаленный череп, в глубине которого довольно отчетливо мерцали зеленые огоньки. И уж точно весящая не меньше полутоны туша не могла без волшебства скакать по тоненьким в сравнении с её лапищами веточкам, каким-то чудом выдерживающим подобную нагрузку. — А черепная коробка у этой образины так и вовсе непробиваемая! Святослав, Стефан, ну неужели вы вдвоем не можете заставить ветки не опутать дохляка, так хотя бы треснуть под его весом?!

— Дык, сам попробуй! — Огрызнулся бывший крестьянин, с которого ручьями лил пот, словно он решил вспахать своим родителям поле, впрягшись в плуг вместо лошади. А на покрытом корой посохе, кажется, уже успела появиться вмятина там, где он об него стучался головой. — Не успеваем мы, того-этого!

Стефан чего-то согласно прохрипел, буравя ненавидящим взглядом улепетывающую тварь. Повинуясь воле толстяка, ветка очередной ели качнулась, встопорщилась и свилась тугими кольцами, несмотря на то, что от подобной «гимнастики» по всем законам природы должна была несколько раз сломаться. Образцовое исполнение чар из арсенала друидов, использующих окружающие растения как опору для своего воздействия на реальность, портил всего один маленький нюанс. Тролль давно выпрыгнул из смыкающихся вокруг него колючих объятий. Иголки в лучшем случае успели слегка пощекотать ему пятки. Правда, Святослав попытался подловить бестию в прыжке, заставив пару оторвавшихся от ели шишек выстрелить в спину монстра подобно снарядам мелкокалиберной артиллерии… И поразил лишь участок ствола очередного дерева в том месте, где тварь находилась секунду назад.

В большинстве прочитанных Олегом источников утверждалось, будто стихийно поднявшиеся мертвецы не могут похвастаться прижизненным уровнем ловкости и координации движений. Да, они становятся сильнее и не боятся травм, но стереотипы про неповоротливых медлительных зомби родились отнюдь не на пустом месте. Однако составители подобной статистики то ли не включали в неё дохлых троллей, то ли преследуемый образец давным-давно миновал стадию обычного ходячего трупа, эволюционировав в умертвие…Скорее всего, высшее, раз целых три чародея, совместно работающих с безопасной позиции и ни капли не экономящих силу, не могли свою цель хотя бы поцарапать толком! Олег уже отправил в монстра не меньше дюжины залпов ледяных иголок, черпая для них воду из стоящего под ногами ведра, однако проклятая нежить банально ускользала из под большей части снарядов, презрительно игнорируя меньшую. А перейди он на более мощные атаки, не имеющие такого разброса поражающих элементов, так и вовсе бы ни разу не попал в такого шустрого противника! Пусть чары под названием «игольчатый град», которым Доброслава научила своего любовника, били не слишком мощно, но зато по площадям от двух до десяти квадратных метров. Во всяком случае, когда их использовал чародей четвертого ранга, сжимающий в руке посох с просто ошеломительными запасами магической энергии.