Сложная система

Соня достала из кармана телефон и набрала номер Алексея. Наши телефоны были настроены на перевод звонка на внутренние номера института, если внешние были недоступны. Внешний вызов не прошел, что и следовало ожидать, после переключение на внутренний, через несколько секунд тишины пошли длинные гудки. Все замерли в ожидании.

– Алло, – сказал бодрый голос нашего системного администратора.

– Это Соня из отдела кадров. Доброй ночи, Алексей Васильевич. Нам тут кое-что от вас нужно.

– Слушаю.

– Вы не могли бы прислать ваше фото, где вы будет держать в руках свой паспорт? Это нужно для бухгалтерии.

– Прямо сейчас? – удивился админ. – В двенадцать часов ночи?

– Ну вы же знаете, у нас ненормированный рабочий день, – выкрутилась девушка.

– Хорошо, – через секунду ответил Алексей. – Скину в серверную папку «Бухгалтерия», а то со связью какие-то проблемы. Нет прямого доступа до института, я по резервному каналу сижу, – сказал и прервал вызов. Мы все переглянулись.

Через пару минут ожидания, в папке на сервере появилась фотография слегка помятого админа с паспортом в руке. Дима первым забрался в локалку со своего телефона и загрузил фото. Через секунду он подскочил ко мне и с криком: «Я так и знал!», начал тыкать мне в лицо мобильником.

Я с трудом забрал у него телефон и посмотрел на фотографию. На ней было отчетливо видно, что на левой руке, в которой Алексей держал паспорт, не хватало одного пальца. Все по очереди вырывали у меня телефон и рассматривали изображение.

– А может, он потерял палец в результате несчастного случая? – неуверенно предположила Мира.

– Или он просто не реальный, – парировал Дима.

– Стоп! – сказал я. – Доказательств недостаточно.

Я, никого не спрашивая и ничего не говоря, достал свой телефон и набрал Антона Дмитриевича.

– Доброй ночи, Глеб Александрович! – голос директора звучал бодро. Сразу было ясно: он не спал. – Что-то случилось?

– Доброй ночи, Антон Дмитриевич, в институте непонятно что творится, – начал было я, но собеседник меня перебил.

– Полная блокировка в ночь на первое апреля?

– Вы в курсе? – удивился я.

– Конечно, я в курсе, я же в здании.

Я замолчал, не зная, что сказать.

– Вы думаете, это чья-то шутка? Или все же нейросеть себя осознала?

– Вот вы и разберитесь, – наставительно произнес директор. – И, кстати, на базе нейросети невозможен искусственный интеллект. Максимум продвинутая и умная сервисная программа. Это все, что вы хотели у меня спросить?

– Пожалуй, да, извините, что побеспокоил, – пробормотал я. – Мы во всем разберемся.

– Хорошо, – ответил директор и положил трубку.

Я мельком глянул на Диму, тот пожал плечами и улыбнулся. Я пролистал список вызовов немного вниз и перевел телефон в режим видеозвонка.

– Привет, – Алексей ответил практически сразу, может, чуть с задержкой, ровно столько обычно нужно человеку, чтобы принять решение ответить на видеозвонок или перезвонить по обычной связи.

– Привет, – сказал я. – Не покажешь свою левую руку?

– Ты про пальцы? – Алексей переложил телефон в правую руку, от чего изображение немного дернулось. – Вот, – он повертел своей четырехпалой кистью перед камерой. – По глупости в детстве лишился. Отморозил, пришлось ампутировать. Сейчас, пару секунд.

Изображение задрожало, потом сместилось полностью, потеряв Алексея из фокуса. Откуда-то сбоку проплыла размазанная рамка с фотографией. Изображение снова дернулось и стабилизировалось. Теперь перед камерой оказался Алексей, а прямо перед ним фото маленького ребенка лет шести. Малыш улыбался и сжимал в левой руке черенок маленькой хоккейной клюшки. На детской руке было шесть пальцев.

– Да вы что, издеваетесь, блин! – я не выдержал, нервы сдали. – Что за ерунда тут происходит?! Это твои шутки или нет? Говори уже! Не смешно!

– Ты о чем? – лицо Алексея было взволнованным и тревожным, но вдруг расплылось в широкой улыбке, и он, не выдержав, заржал во весь голос.

Ко мне тут же подскочила Мира с криком «С Днем дурака, Глебушка!» и повисла на шее. Вдруг оказалось, что все вокруг уже смеются и хлопают меня по плечу. Телефон я так и держал в руке, не выпустив его по чистой случайности. На экране довольная физиономия Алексея расплылась в широкой улыбке. Он чуть отстранился и показал мне сжатый четырехпалый кулак с оттопыренным вверх большим пальцем.

– Сволочи! – крикнул я и засмеялся вместе со всеми. Кажется, из глаз текли слезы.

В открывшиеся двери столовой входили и входили люди. В основном работники биотеха, но были и несколько человек из других отделов, со всеми из них я вел проекты. Был и Эдик Хачатрян, проходя мимо, он похлопал меня по плечу. В столовуюнабилось человек тридцать-сорок. Все смеялись, хорошо и добро улыбались, глядя на меня.

– Но как? – единственное, что я смог произнести.

– Это все Мира. Она придумала, – повышая голос, сказал Дима. В столовой было очень шумно от разноголосого гомона.

– Спасибо, – посмотрев в лицо своей девушке, сказал я. – Это было круто!