Сложно быть (с) Богом (СИ)

Ответить Томасу было нечего. Действительно, за каждую крупицу знаний любому студиозусу приходилось платить и немало, за каждое дополнительное теоретическое или практическое занятие, за каждое новое плетение и магический свиток. Но это все равно перечило его внутренним, еще юношеским и, потому, альтруистическим убеждениям, тем мыслям и рассказам его учителя и наставника, их совместным мечтам и надеждам в области развития магии для всех и бесплатно.

— Кто твой наставник? Я чувствую в тебе стихию Света. Жерар, Колин?

— Магистр Дункан, по прозвищу Тихоня.

— А, — махнул на него рукой архимаг, — тогда все понятно. Удивлен, что этого старого дурака еще допускают до преподавательской деятельности.

— Мой наставник очень мудр! — поджав губы, процедил Томас. — И все что я умею, благодаря его знаниям и опыту. Я всецело доверяю ему.

— Вот-вот, как и архимаг Анга. Оттого и держит этого строго пердуна подле себя, чтобы шпионил и вынюхивал для неё, все до чего доберутся его похотливые ручонки.

— Это не правда! — в сердцах выпали маг Света и тут же осекся, прикрывая ладонью рот. Обвинять прилюдно архимага во лжи, занятие способное привести к быстрой смерти.

— Правильно, лучше помалкивай, если чего-то не знаешь или не видишь под собственным носом, — ответил архимаг, злобно прищурившись.

— Том, архимаг Нот совершенно прав. Задумайся, путь мага — это путь собственного развития, только для себя, для собственной силы. Без них, тебя никто и никогда не заметит и не услышит.

— Все так. Послушал бы друга, — подтвердил Элай’Джен, достав из поясной сумки здоровенное яблоко, и смачно откусил кусок.

— Соррин, господин архимаг, — представился маг Огня.

— Да, Соррин, ты все верно подметил. До того, как я стал архимагом, я был никем. Подковерные интриги, грязная мышиная возня за лучшее место под солнцем, лучшие задания, лучших учителей, знания. Вы не представляете, через что придется пройти на подобном пути. Но я справился. И вот, все же попал в совет, к моему голосу прислушиваются, меня боятся и ненавидят, но уважают. Только и это не важно. Я стал выше этого, сильнее и могущественнее. Вот что важно! В одиночку я могу справиться с двумя, а то и тремя архимагами, даже с членами совета. А самое главное, что они об этом даже не догадываются. Я стал сильнее, чем кто-либо из когда-либо живущих магов. И все это не заслуга совета, не доступность их жалких знаний, о нет! Все это наследие малхари, небольшого в масштабах нашего мира племени, жившего здесь задолго до нас. Их примитивность, на деле лишь кажется таковой. Умнейшие и сильнейшие, могу я сказать о них с уверенностью. Величайшие умы своего времени и канувшей с ними эпохи.

— И кто такие эти малхари? — спросила Бьянка.

— О, именно за этим я здесь и нахожусь. Я покажу и расскажу всем вам о них. Проведу небольшой экскурс в историю этого народа, этих мест и расскажу про Анубиса и Хель.

— У нас двое тяжело раненых, — прервал его Гольдер, имперец из отряда Бьянки, который единственный из них ходил в шлеме. — Мы прибыли сюда в надежде, что тут им смогут оказать помощь.

— Здесь нет лекарей, воин. Моя магия Смерти вам точно не помощник, если, конечно, вы не хотите сделать из них парочку живых мертвецов.

— Но как же так! — вырвалась фраза из горла Толенхора, что помогал Гольдеру нести Аншэса.

— Однако! — повысив голос, перебил его архимаг. — Я не исключаю такой возможности, что награда от Анубиса как-то сможет поспособствовать заживлению ран ваших товарищей и их исцелению. А потому, попрошу следовать за мной и внимать каждому слову. Чем скорее мы закончим, тем быстрее я отведу вас к нему.

— Тогда, пожалуйста, давайте поспешим, мой друг очень плох, — попросила Тийяэль.

— А вот это уже мне решать! — вспылил архимаг, от чьей фигуры разом вылетели языки черного пламени.

— Итак, — уже спокойнее продолжил он, когда наступила абсолютная тишина, — эта крупная вращающаяся сфера, что вы имеете честь лицезреть перед собой, есть ничто иное, как корабль, на котором в этот мир прибыл Анубис и его спутники. И я, в меру своих сил и понимания, разумеется, помогаю с его восстановлением.

Следующие пол часа, отряд провел выслушивая рассказ о малхари, их жизни, быте, культуре и трагической судьбе. Но все это Кирилл и так знал и даже больше и подробнее самого архимага. Способность общения образами оказалась намного эффективнее простой речи. Кирилл помнил имя каждого героя войны, каждый их подвиг и каждую смерть, и мог пересказать все сам. Вот только делать замечания и поправлять рассказ архимага, пусть даже в деталях, рискнул бы только полный кретин. А таковым он не был, как и все члены команды. А потому, никто не задавал лишних вопросов и просто кивал головой, стараясь разделаться с этой формальностью поскорей.

— Вопросы? — спросил Нот. — Что, вот прямо ни одного? — удивился он, обведя всех взглядом.

— Только один, господин архимаг, — решил быть вежливым Кирилл. — Как вы здесь очутились? Я уверен, что вы в состоянии в одиночку справиться со всеми испытаниями, но…