Сложности любви. Добрачные отношения

– Прежде всего надо задать вопрос: каков мотив рождения этого ребенка? Если женщина рожает, потому что у нее сильное чувство вины, которое она осознает, и она хочет заменить того убитого ребенка, – соответственно, всю жизнь этот ребенок будет играть роль заместителя того, умершего. На него будут накладываться повышенные требования: «Ты должен быть тем лучшим», – потому что идеализируется образ умершего ребенка, которого они убили. «Ты должен быть лучшим, ты должен быть самым первым, ты должен быть идеальным». Незавидна эта роль заместителя. Бедный этот ребенок, который растет под гнетом идеала.

Кроме того, у него тоже будет синдром выжившего. У всех детей, рожденных после аборта, будет ярко выраженный синдром «выжившего». Это экзистенциальное чувство вины: он живет, когда другие погибли.

Если же его родили не как заместителя, а просто потому что он долгожданный, желанный…

– Но как он мог быть долгожданным, если…

– Но родители ему декларируют, что он долгожданный. Не сразу родили после аборта, а через какое-то время, и сами себя сознательно уговаривали в том, что это у них долгожданный ребенок…

– Что «теперь мы готовы»…

– Да, «мы теперь уже созрели, мы все сделали, подготовили». Ребенок все равно будет знать, что он выжил. И какую же ответственность он несет, если должны были погибнуть до него для того, чтобы он жил.

– Ну, «знать» – это в кавычках, на подсознании.

– В моей практике были примеры детей с синдромом «выживших». Они четко знали, кто у них должен был быть – братик или сестричка. На подсознательном уровне. Этот феномен известен и по исследованиям, когда один близнец, например, умер внутриутробно, а второй родился. На протяжении всей своей жизни выживший знал, что он близнец, и что у него был братик или сестричка.

Точно так же и с выжившими детьми. Они очень часто говорят так: «Мы всю жизнь жили с сознанием, что нам кого-то не хватает, как будто кто-то должен быть, а его нет». И с этим вот чувством они живут всю жизнь. И, соответственно, поведение этих выживших детей тоже может быть крайнее: часто они становятся очень послушными, очень положительными, очень хорошими детьми – «предельно хорошими» детьми. В кавычках, потому что они будут исполнять любую волю родителей, подсознательно боясь того, что от них могут избавиться, если они не будут хорошими.

– И как же они при этом могут относиться к своим родителям?

– Доверия к родителям нет и не будет.

– Я слышал такую фразу, что выжившие дети мстят родителям за убитого.

– Да.

– И когда вы говорите, что у них есть чувство вины, – у них есть чувство только своей вины, или все-таки чувство вины родителей тоже?

– Родителей тоже. Даже если это чувство вины родителей не врожденное, они это чувствуют в семейных отношениях. Система семейная не позволяет никаких компромиссов, там дети все чувствуют на себе.

Более того выжившие дети становятся хорошим орудием мести своим родителям, становятся орудием мести в эвтаназии – на Западе, где эвтаназия разрешена. Выжившие дети не будут сожалеть о том, что они согласятся на эвтаназию своих родителей.

Вторым проявлением будет, наоборот, крайне агрессивное асоциальное поведение, ранняя сексуальная инициация, алкоголизм, наркомания суицидальное поведение – «полный букет при хороших родителях»… Они будут своим поведением подсознательно провоцировать родителей, доказывая им, что те не должны были родиться и также заслуживают наказания и даже смерти.

Истории

Беременный ребенок

Наши отношения начинались, наверное, как и у всех, стремительно и потрясающе, кружа голову… Все было будто во сне. Ночные прогулки при свете луны, первые признания в любви, романтичные подарки и поступки. Эти отношения были сказкой, но и сказка когда-нибудь заканчивается… Он стал относиться ко мне так, будто я даже не то что не его девушка, но и не человек, будто у меня нет чувств… Он уезжал на дачу, не предупреждая меня, развлекался, гулял, не давал о себе знать, не отвечал на звонки, а если и отвечал, то кроме пьяной болтовни и матерных «посылов» я не слышала ничего. Переживала жутко: бессонные ночи, рыдания в подушку, бессмысленные разговоры и нервы, нервы, нервы. Но потом он возвращался, клялся в бесконечной любви, что ТАК просто получилось, что больше этого не будет… И я верила и прощала, а что было делать? Я любила его больше жизни!!! Так продолжалось некоторое время, ситуация неоднократно повторялась, и в конце концов мне надоело. Я просто не стала в очередной раз его прощать.