Она явно лгала, поскольку каждый мог видеть, что она не в порядке, и не только из-за повязки на носу.
— Ты ведь помнишь, что у меня есть две дочери, правда? — с сарказмом спросила Лу.
— Ни одной из них не исполнилось тридцати восьми лет, — ответила Грета.
— Когда им исполнится тридцать восемь и, когда их упрямство достигнет стадии глупости, я и с ними поделюсь своей мудростью.
Хикс почувствовал, как тело Греты прижалось к нему, поэтому вместо того, чтобы посмеяться над их подтруниванием, вмешался.
— Может вы вдвоем могли бы организовать грязевой ринг и продавать билеты футбольным болельщикам на свои бои, когда у Греты срастется нос. Но сейчас мне нужно отвезти ее в больницу, чтобы убедиться, что нос срастается правильно.
— Вы проявляете беспокоящий сексизм, шериф Дрейк, — подколола его Лу.
— Это позволило бы нам купить большой экран, Лу, и не спорь, ты знаешь, что я права.
— Конечно. Я бы купила билет на ваш бой, — добавила женщина в сушилке.
— И я бы точно победила, — заявила Грета.
Глаза Лу расширились.
— Ну уж нет.
— Было бы неловко, — подразнила Грета.
Хикс боролся со смехом, когда потянул ее к двери.
— Отлично! Ты в деле! — закричала Лу, когда они направились на выход.
Хикс перестал смеяться.
— Не думай, что я этого не сделаю, — ответила Грета.
И тогда Хикс нахмурился.
— Да начнется игра, как только снимут повязку, — ответила Лу.
Он остановится у двери и обернулся.
— Вы обе все преодолеете и без грязевого боя. Я просто пошутил, Лу. Грета ни за что не отправится на грязевой ринг, со зрителями или без них.
Грета подскочила от его слов.
— Это только потому, что Хикс не хочет, чтобы я смутила тебя.
Лу открыла было рот, но Хикс успел заговорить первым.
— Попрощайся, Лу.
Она закрыла рот и сузила глаза.
Он посмотрел на Грету, и не только для того, чтобы сдержать надвигающуюся бурю от того, что раздавал приказы такой женщине как Лу, но заявил ей:
— А ты берешь на завтра выходной.
Грета поняла на него глаза.
— Нет.
Он придвинулся ближе и мягко проговорил:
— Детка, ты еле стоишь на ногах. Лу права. Тебе нужно заботиться о себе.
— Она права, как и Хикс, ты сама знаешь, — сказала женщина в кресле Лу. — Обычно с волосами не стоит тянуть, но, Грета, милая, твои девочки подождут тебя.
Грета продолжала смотреть на Хикса, игнорируя все слова, а затем просто попросила:
— Мы можем поехать в больницу?
Он усмехнулся.
— Конечно.
Грета отвернулась, закатив глаза. Хикс оглянулся через плечо и кивнул головой в знак прощания. И пока он выводил Грету на улицу, со всех сторон слышались прощания.
Он отвел ее прямо к Бронко и помог ей сесть на пассажирское сиденье. Заведя машину, он выехал задним ходом, после чего влился в движение, а потом спросил:
— Ты обедала?
— Да, — коротко ответила она.
Он вновь усмехнулся и спросил:
— Ты злишься на меня?
Ей потребовалась секунда, чтобы ответить, и она сделала это после того как она громко вздохнула:
— Нет, я просто устала и мне немного больно, поэтому я просто раздражена, что вы с Лу правы, но я не злюсь.
Он протянул руку, взял ее ладонь и положил себе на бедро.
— Хорошо. А теперь хочешь выслушать хорошие или плохие новости?
Он почувствовал ее взгляд, поэтому посмотрел в ее сторону, прежде чем сосредоточиться на дороге.
— Раз уж на то пошло, я хочу все новости, — ответила она.
— Ну, сказать, что судья не был в восторге от того, что в его округе на женщину напали на ее собственной кухне, значит сильно преуменьшить. Во время слушания о залоге он все это выложил засранцу. По сути, он сказал ему, заключить сделку или если дело дойдет до того, что ему надо будет объявить приговор, он даст ему максимум.
— О, боже мой, — вздохнула она.
Он бессознательно переместил свою руку на кончики ее пальцев, скользя по внутренней ее стороне, улыбаясь.
— Поэтому его адвокат образумился и сел за стол переговоров с нашим прокурором. К несчастью для этого мудака, прокурор получил все необходимое для заключения выгодной сделки, чем и воспользовался. Парень подписал соглашение, признающее, что он совершил три уголовных преступления. Они сняли обвинения во взломе и проникновении, чтобы сосредоточиться на преследовании и причинении вреда, потому что за преследование предусматривается такое же наказание, как и за взлом и проникновении. А обвинение в причинении вреда не позволит ему приблизиться к тебе, даже когда он выйдет на свободу. Не говоря о том, что прокурор хотел настоять на том, чтобы приговоры отбывались не одновременно. Это значит, он выпущен под залог в двадцать пять тысяч долларов, и у него есть неделя, чтобы привести дела в порядок, прежде чем он отправится в полицию отбывать по два с половиной года за каждое преступление. После освобождения его ждет год обязательного охранного ордера: ему не позволено приближаться к тебе больше чем на сто ярдов.
Она вздохнула, и ее пальцы сжались в его ладони.
— Пять лет?
— Он выйдет по УДО гораздо раньше, милая, но преследование и нападение тянут на двадцать лет каждое, и если судья Берефорд будет чувствовать себя злее чем сегодня, что произойдет если они созовут суд присяжных, он может реализовать свои обещания.