Сложности паучьей жизни(СИ)

Привыкать к такому жесткому жизненному укладу пришлось больше пары месяцев. Нагрузку постепенно повышали. Как только удавалось сэкономить немного сил для каких-нибудь своих дел, сразу прибавлялось работы. Общались мы только между собой и с нашим "всеми любимым" куратором Хет-Ваном. Несмотря на мизерное время, отводимое им на общение с нами, он был в курсе всего. Глупые вопросы и надоедливость, он лечил трудотерапией и урезанием пайка. Результат был ошеломительным - практически мгновенное излечение. Постоянное недоедание, которое, по словам Хет-Вана, должно было стимулировать заинтересованность в самосовершенствовании, стимулировало только злость. Эти проклятые обелиски высасывали остатки жизненных сил. Народ злобно шипел вслед нашему куратору, но больше ничего себе не позволял. Неповиновения, несмотря на практически рабское положение не возникало. Ладно, у меня хватало мозгов, что ни к чему хорошему это не приведет, но остальным это знать откуда? Сохранялся в нашем небольшом коллективе какой-то нездоровый трудовой задор. Даже я сам его ощущал в начале дня, пока не касался обелиска-вампира. Объяснений этому факту не находилось. Может, опять в еду подмешивают стимуляторы или наркоту? Никаких побочных эффектов от возможных добавок не было. От таких нагрузок должны кони дохнуть, но нерубы были покрепче непарнокопытных. Были и более неприятные моменты. Наша группа стала меньше на троих самцов из конца негласного списка иерархии, так что я стал к этому концу ближе. Куда пропали эти слабаки, наш куратор не сообщил, только многозначительно промолчал на вопрос об их отсутствии. Я даже имен этих неудачников не запомнил, не до того было. Остальных исчезновение этих нерубов волновало недолго, их пропажу забыли и не вспоминали уже через десять минут. Как я заметил, особой привязанностью к себе подобным нерубы не страдали. Оказать помощь собрату, пожалуйста, но в определённых рамках. Милосердие и жалость вообще мной замечены не были, только бледные намёки на подобные чувства.

Удалось добиться более менее нормального общения с сородичами. Они по-прежнему считали меня странным и совершенно не скрывали этого. Сторониться, правда, перестали, помогали в сложных ситуациях, но не более. С соседями по пещере общение было более плотным. Ланту через какое-то время дала понять, что за чистотой помещения будем следить мы с Тханом. Я было начал возмущаться такой наглостью и дедовщиной, но Тхан напомнил мне, что эта паучиха в скором времени возможно будет нашим прямым начальником и такую наглость без последствий не оставит. Пришлось задвинуть подальше свою гордость и заниматься поддержанием порядка наравне с Тханом, который не забыл напомнить, что я теперь ему должен. В общем, поиск возможных приятелей и друзей пришлось прекратить. Таким экземпляром спину доверять было опасно и приходилось рассчитывать только на себя.

Предоставляемая нам работа, иногда радовала некоторым разнообразием. Приходилось заниматься сельскохозяйственными делами. Никаких бескрайних пещер засеянных пшеницей не было и в помине. Выращивали нерубы разные сорта грибов, вот за ними мы и ухаживали. Ничего сложного, но это требовало времени и аккуратности. Эти грибы ели безмозглые жуки, а уже нерубы ели самих жуков. Когда наша голодающая группа увидела это стадо жуков, от немедленного истребления их поголовья спасла только немедленная реакция нашего куратора и еще пары нерубов. Кинувшихся к обильному обеду молодых сородичей остановил слегка мерцающий силовой щит, заранее поставленный взрослыми. Это было одним из немногих проявлений магии, виденных мной за все время пребывания в этом теле. Куратор строго отчитал всех за несдержанность и урезал паек на треть. Я считал, что Хет-Ван отнятую у нас, таким образом, пищу съедает сам, даже выдвигал такую теорию на общее обсуждение, но никто состоятельной ее не признал. Потом нам объяснили, как ухаживать за этими жуками и грозили карами за попытки насытиться такими вкусняшками. Это было неплохой тренировкой силы воли, так и хотелось замотать аппетитного жучка в кокон и высосать его досуха. Я уже начинал на Тхана посматривать с гастрономическим интересом и ловил его голодный взгляд на себе.

Однажды пришлось заниматься ремонтом обвалившегося коридора. Таскать булыжники было нелегким делом. Из-за неуклюжести этих самоуверенных паучих, здоровенный камень упал рядом со мной, начисто обломав мне среднюю лапу с правой стороны. "Я стал инвалидом в возрасте нескольких месяцев",- какая ирония, заново родиться, чтобы стать инвалидом. Боль, на удивление, была незначительной для такой серьёзной травмы. Пока я тупо пялился на потерянную конечность и небольшую лужицу зеленоватой крови, меня ткнули лапой и спросили, почему это я замер и перестал работать.

- У меня ногу камнем оторвало, а ты спрашиваешь, почему я не работаю,- задавить истерические нотки в своем голосе я даже не пытался.