Сложные чувства. Разговорник новой реальности: от абьюза до токсичности

При этом язык эмоций одновременно очень «сердечный»: он затрагивает за живое и мобилизует самое нутро индивидуума, самые ее/его сокровенные мысли и чувства. Мир «мы» и бесконечная взаимозависимость, долги и обязанности заменяются на эмоциональный мир Я/Self, защиту его личных границ и охрану его автономии. Как соблазнительность, так и тотальность этого нового мира заключаются в его рациональной эмоциональности, в том, что это, в сущности, удобный инструмент – и сопротивляться ему очень сложно.

У языка этого мира есть своя азбука. Ее мы и предлагаем вам изучить. Включать ли эти понятия в ваш лексикон, как и где использовать эти термины, принимать ли их идеи на душу или же произносить с улыбкой и писать в кавычках – разговорник новых сложных чувств оставляет это на ваш личный автономный выбор.

Абьюз Оксана Мороз, культуролог

Абьюз – одно из самых репрезентативных понятий словаря современной эмоциональной культуры. По крайней мере, той, которая обслуживает эмоциональный режим сейфтизма – тотальной заботы о безопасных ритуалах и практиках выражения чувств, отсутствии провокационных, «триггерящих» высказываний, ощущений. Смысл понятия настолько широк, что дать ему определение или использовать на сто процентов корректно бывает сложно.

Вот и психолог Елизавета Великодворская задается в фейсбуке вопросом:

Сейчас много говорится о том, что такое абьюз, а давайте немного поговорим о том, что практически наверняка не абьюз, а суровая реальность жизни взрослых. Мои примеры:

1. Начальник требует выполнения служебных обязанностей, а оно ощущается как бессмысленная жестокость.

2. Жена требует вынести мусор, и так постоянно.

3. Препод поставил тройку за сляпанную за ночь курсовую и не хочет менять на четверку, потому что стипендия.

4. Славно поужинали и потанцевали, а кто-то дальше к сексу не готов и не стыдно.

5. Выросшие дети не считают отношения с родителями главными в своей жизни и не звонят маме каждый вечер.

6. Родители контролируют выполнение домашних заданий и связывают результаты с вознаграждением (кино, аттракционы, новая приставка).

Что еще? [14]

В комментариях вроде бы весело. Люди смеются, что «идти к врачу, платить ему деньги, и он еще будет делать тебе неприятно за твои же деньги», «платить налоги», воспитывать детей («Люби их, расти, ладно еще поесть/попить, так какие-то базовые эмоциональные потребности изволь удовлетворять. Еще и деньги на них трать»), «необходимость здороваться с продавцами и соседями» и убирать за домашними животными – тоже весьма абьюзивненько и попахивает насилием, пытками, болью.

Но если присмотреться, то интонации этого поста и комментов совсем не беспечальные. Даже выбор слов, с помощью которых взрослые люди описывают свой взрослый опыт, указывает на глубокую неудовлетворенность – жизнью, собой? – прикрываемую смешками. А так во всех случаях речь идет о необходимом выполнении действий, которые совсем не обязательно согласуются с искренне желанными. При этом, показывает короткой заметкой Елизавета, звучным словом «абьюз» называют как будто настолько разные ситуации взаимоотношений, что создается впечатление необъятности самого понятия и, как следствие, манипулятивности вокабуляра, в котором оно работает. Это впечатление не вполне обманывает даже при столкновении с описаниями, где «абьюз» применяется точно без примеси (само)иронии.

«Моя история такова: встречалась с парнем три года, это были абьюзивные отношения с манипуляциями с его стороны. Последний год я несколько раз пыталась с ним расстаться, но каждый раз он не отпускал: постоянно за мной везде ездил, каким-то образом узнавал мое местонахождение, преследовал, добивался встречи, а я прощала», – так начинается одна из историй из трансмедийного проекта о сталкинге «Лавр» [15]. Как говорят авторы проекта, его нарратив – «о нежелательном, навязчивом <…> переходящем привычные нам границы способе привлечения внимания и демонстрации власти. <…> И о невозможности сделать с этим что-либо в рамках существующей системы».