Сложные отношения

За свои старания она была вознаграждена так, как не смела и мечтать. Хейзелмер быстро склонил голову и нежно коснулся губами ее губ, затем отстранился. Доротея широко раскрыла глаза. Одно мгновение, показавшееся обоим вечностью, они стояли неподвижно, глядя друг на друга в лунном свете. Потом Хейзелмер снова крепко прижал ее к себе. Она потянулась к нему, и их губы снова слились в поцелуе, от которого Доротея едва не лишилась чувств. Действуя нежно и осторожно, Хейзелмер приступил к ее чувственному воспитанию, углубляя поцелуй постепенно, чтобы не испугать Доротею, но научить ее наслаждаться каждым мгновением. Он ни на секунду не терял контроля над собой, а Доротея, нежась в его объятиях, впервые в жизни отпустила себя на свободу.

Напрочь позабыв о времени, она шла дорогой удовольствия, где на каждом шагу ее приветствовала радость, изысканная, как роса в чашечке цветка. С каждым новым прикосновением Хейзелмера Доротея, содрогаясь от восторга, раскрывала все новые чувственные границы своего тела. Когда, наконец, он вернул ее обратно в реальный мир, она испытывала головокружение и дышала с трудом, но была совершенно счастлива.

Потом они вальсировали в залитой лунным светом оранжерее под звуки музыки, доносящейся из открытых окон бального зала, находящегося прямо над ними. Доротея наслаждалась каждым мгновением, и Хейзелмер, глядя в ее милое лицо, такое спокойное и безмятежное в свете звезд, следовал ее примеру.

Когда последние аккорды вальса растаяли в воздухе и танец окончился, Хейзелмер заставил Доротею взять себя под руку и повел ее к двери, ведущей на террасу.

— Нам уже пора уходить? — запротестовала она. — Здесь так красиво.

— Пора, — твердо ответил он, понимая, что случится, если они пробудут в этом уединенном месте еще хотя бы мгновение.

Это, конечно, будет очень приятно, но что потом? После их маленькой интерлюдии он больше не был уверен в себе и опасался, что может зайти слишком далеко. У него возникло подозрение, что, хотя Доротея и была целомудренной девушкой, она готова была презреть общественные правила, навязывающие им строго определенное поведение. Теперь Хейзелмеру приходилось сопротивляться за двоих, но если Доротея станет и дальше искушать его, он капитулирует. Закрыв глаза, маркиз постарался избавиться от пьянящей мысли о том, чем они могли бы сейчас заниматься. Снова открыв глаза, он крепче сжал руку Доротеи и неумолимо потянул ее в сторону ведущих на террасу ступеней.

— Если мы пропустим ужин, все самые ужасные опасения вашей бабушки, связанные со мной, подтвердятся, и она, скорее всего, запретит мне с вами разговаривать.

Подумав о том, что Хейзелмер едва ли станет подчиняться запретам леди Мерион, Доротея счастливо улыбнулась и позволила ему отвести себя обратно в бальный зал, где они сразу же столкнулись с Эдвардом Бьюкененом.

— Мисс Дэрент, вы покраснели. Не хотите ли прогуляться со мной по саду? Уверен, что лорд Хейзелмер извинит нас. — Обвиняющий взгляд, брошенный им на маркиза, больно ранил Доротею.

Хейзелмер, которому была отлично известна причина восхитительного румянца на щеках Доротеи, улыбнулся дьявольской улыбкой, напоминающей о его репутации, и произнес:

— Напротив! Лорд Хейзелмер как раз собирался сопроводить мисс Дэрент к ужину. Так что это вы нас извините.

Кратко кивнув, Хейзелмер шагнул в сторону и увел Доротею прочь, оставив Эдварда Бьюкенена размышлять в одиночестве о том, что мисс Дэрент могла пасть жертвой обольщения зловещего маркиза.

Когда они отошли на значительное расстояние, Доротея спросила:

— Я в самом деле покраснела?

Она испытывала небывалый душевный подъем, а вовсе не смущение. Усмешку, появившуюся на губах маркиза, она разгадать не сумела.

— Восхитительно покраснели, — ответил он.

По дороге они много раз останавливались, чтобы переброситься несколькими словами со знакомыми, но в конечном итоге все же прибыли в столовую. Фэншоу и Сесилия придержали для них места за угловым столиком, уже уставленным различными яствами. Пока Хейзелмер помогал Доротее сесть на стул, Фэншоу быстро посмотрел сначала на нее, а потом — выразительно — на приятеля, одними глазами говоря, что знает, чем они занимались. Хейзелмер ухмыльнулся в ответ.

Обрадованный тем, что мрачное настроение друга рассеялось, Фэншоу повернулся к восторженной, требующей постоянного внимания Сесилии и пригласил ее полюбоваться двориком с фонтанами.

Когда ужин окончился, Фэншоу напомнил Хейзелмеру:

— Не забудь, что ты обещал своей матушке. Я тоже принимаю в этом некоторое участие и не вынесу, если на обратной дороге до Кэвендиш-сквер она станет засыпать нас вопросами.

— О боже! Я и в самом деле забыл. — Хейзелмер улыбнулся Доротее своей самой очаровательной улыбкой. — Мисс Дэрент, среди гостей присутствует и моя матушка. Она взяла с меня обещание, что я вас познакомлю. Вы разрешите мне проводить вас к ней?

Доротея удивленно вскинула брови, но все же позволила увести себя на поиски маркизы. Пробираясь через толпу, она поинтересовалась:

— Позвольте узнать, отчего это лорду Фэншоу так важно, чтобы вы сдержали свое обещание?