Сложный человек

И если во время работы и спустя большое время (скажем – один год) ты читал то, что написал, и думал одно и тоже: «Да – это хорошо. Это – красиво. Это мне нравится», – то уже ради этого следовало работать.

Даже в моё время, двадцать лет назад, каждый говорил: «Я считаю себя творческим человеком». При этом не представляя, как он мог бы написать целую книгу (хотя там делать нечего – садишься и пишешь) и имея за спиной с десяток стишков, типа: «Стол упал. Ногу сломал. Громко кричал. А я рядом, тебя обнимая, лежал». Боюсь подумать – что, и в каких количествах, молодёжь выкладывает в Интернет сейчас…

Но просто написать книгу для меня было недостаточно. Я хотел идти дальше, хотя потом понял, что от написания получил куда больше удовольствия, чем от продажи. Пятнадцать издательств отказалось брать моё произведение для публикацию, и я решил взять дело в свои руки. Устроился офисной крысой самого низкого ранга и оформил кредит на полмиллиона (а выплатил его очень не скоро), затем издал тираж за свой счёт.

Книга, как для меня, получилась просто загляденье! И её хвалили уже за одну обложку, дизайн которой тоже полностью разработал я. И хвалили далеко не только друзья и родственники. Но, к сожалению, идиотов в мире больше.

Они и освистывали книгу.

Реклама в Интернете с треском провалилась. Притом просто так. Комментарии к постам были такие: «Мне не понравилось это гавно», «Слабо, не интересно, невозможно читать». А один кадр вообще написал: «Судя по роже на сайте книги – такой человек не может быть хорошим писателем. Не читал и никому не советую». Вскоре пошли высказывания такого рода: «Думал прочитать, но посмотрев на комментарии, решил – ну его». А ведь этому идиоту, согласившемуся с большинством, могло и понравится!

Короче говоря, через два дня я перестал читать комментарии. Бывало, просто просматривая посты, я мельком замечал запись: «А мне очень понравилось. Вы просто не умеете писать – вот и беситесь». Такие моменты грели мне душу. Но, естественно, на этого человека набрасывался весь отряд мега-троллей интернета, доказывая, что не прав он, не прав я, и писать они умеют так, что Толстой нервно курит в сторонке. Применяют чуть ли не самые тонкие научные методы, чтобы доказать то, что я – ремесленник. Сейчас, возможно, кусают локти, потому что мою книгу хотят переиздать по всему миру на шести языках. Но зуб даю на то, что они даже этого не помнят. Им тогда нужно было просто кого-нибудь опустить до самого плинтуса. В наше время в споре перестала рождаться истина.

Чуть позже я, из вредности, провернул один эксперимент. Опубликовал пост с заголовком: «Вот – написал. Оцените отрывок» в группе, в которой мою книгу особенно много критиковали. Выискал не самое известное произведение одного лауреата Нобелевской премии по литературе и выдал отрывок из него за свою работу. И что они? Облили грязью. И никто даже не заметил подвоха. Критиковали, пожалуй, даже ещё больше. Прибавили такие термины, как «несовременно» и «неинтересно». Тогда посты о моей книге публиковались от имени самой группы, а тут я сам представил «своё творение». Все комментарии я видел сразу и они этим воспользовались для того, чтобы просто оскорбить то, чего они сами не понимают.

Но этого было мало для моего удовлетворения. Им всем было плевать на то, что я просто сходил с ума. Это же тогда, как и сейчас, была вся моя жизнь! Но им было всё равно. Они бы ещё больше посмеялись, узнав всю историю с кредитом и отказами, с неудачами и задержками сроков при печати книги и при её реализации, низкие продажи, рейтинги и прочая мура, которая попортила мне столько крови! И это не прекращалось.

Я не мог смириться, и моей мантрой в тот период был монолог Монти Брогана из фильма «25-й час»:

«К чёрту…», «К чёрту…», «К чёрту…», «К чёрту…», «Чтобы все обосрались!», «Чтоб оно всё рухнуло от гигантского землетрясения!», «Пусть поднимутся воды и похоронят под собой весь этот крысиный притон!».

Я ненавидел их. Я ненавидел себя. Но я хотел признания. Я любил то, что делаю. Я себя не понимал. Я не понимал мир и законы его существования. Да, пожалуй, сейчас понимаю ещё меньше.