Сложный выбор

Волна паники проносится по телу и ударяет под колени. Ноги становятся слабыми.

— Привет. Извини, Володя, мы торопимся. — Беру Дениса за руку и хочу уйти, но Третьяков преграждает путь.

— Постой, Настя. Сколько ему? Это ведь ребенок Игоря?

Я молчу. А когда все-таки решаюсь ответить, к нам подходит миниатюрная блондинка и виснет на плече Третьякова. На ее безымянном пальце блестит кольцо.

— Спасибо, что подождал. Я все решила с заведующей, завтра подпишем бумаги, — сообщает она Володе. — А кто эта девушка? — спрашивает и обращает внимание на Дениса. Бледнеет и меняется в лице. — Он же копия…

— Это невеста Игоря, моего погибшего брата, — обрывает ее Третьяков, продолжая смотреть на меня.

Девушка, кажется, удивляется еще сильнее, открывает и закрывает рот, видимо не находя слов. А я больше не могу терпеть эту пытку.

Хватаю Дениса на руки и несусь домой, пытаясь убежать от прошлого и снова заставляя себя не вспоминать о том, что произошло несколько лет назад.

Глава 2

Не до конца понимаю, удалось ли мне поспать этой ночью. Прошлое и настоящее переплелись во сне. Открываю глаза и смотрю в потолок, прислушиваясь к дыханию Дениса. Вскоре становится ясно, что у него заложен нос.

Поворачиваюсь к сыну и трогаю его лоб. Температуры нет. Чуть успокаиваюсь. Возможно, два или три дня Денис еще продержится, а потом нужно будет что-то придумывать с больничным, просить соседку присмотреть за сыном.

Одной воспитывать ребенка очень сложно. И страшно, особенно когда начинаешь думать, что кроме мамы у него никого нет.

В глаза будто песка насыпали. Лежу еще какое-то время и глажу Дениса по мягким волосам, вспоминая вчерашнюю встречу с Третьяковым. Интересно, Володя надолго в Питере? Все это время я старалась не думать о прошлом. И наверное, получилось бы забыть, если бы по дому не бегал сын.

Будильник громко пищит. Тянусь рукой к тумбочке и выключаю его. Можно было бы и не ставить: последние полгода я просыпаюсь без него. То ли привычка, то ли от нервов — не знаю. По врачам некогда бегать. С тех пор как родила Дениса, больше не обследовалась. Да и зачем? Меня ничего не беспокоит, кроме того, что иногда долго не могу заснуть.

— Сынок… — Целую Дениса в пухлую щечку и крепко обнимаю.

Хочется все время трогать, гладить, смотреть на сына. Он так быстро растет. Еще недавно я принесла домой пищащий кулек из роддома, а сейчас проказник учится манипулировать мной и пытается быть самостоятельным.

— Просыпайся, Денис, — повторяю тихо и не перестаю гладить маленькие плечи.

Сын садится в кровати, потягивается и сладко зевает. Да, мы с Денисом с самого его рождения одни. Надеяться, кроме как на себя, не на кого. Но и мысль, что в нашей жизни появится кто-то третий и я должна буду дарить нежность и ласку кому-то еще, пока кажется противоестественной.

— Завтракать будешь?

Денис отрицательно качает головой и показывает на щеку. Она немного припухшая.

— Что случилось? — Я внимательно осматриваю его лицо.

— Болит, — хнычет сын.

Сердце моментально уходит в пятки. Ну вот, только этого нам еще не хватало…

— Пойдем посмотрим на свет, что там у тебя.

Подхватываю Дениса на руки и иду с ним в ванную комнату.

Десна распухла и воспалена. Нужно бы показаться зубному. А мне сегодня, как назло, опять к первой паре. И прикрыть некому, черт. В такие моменты думается, что иметь кого-то третьего в жизни явно бы не помешало.

Я даю Денису обезболивающее и, пока он лежит в кровати и смотрит мультики, собираюсь на работу и звоню соседке. А потом — в детскую стоматологию. Вместо прогулок по парку и детского сада, Денис сегодня проведет время дома, а потом отправится со мной к врачу. И это накануне выходных, которые я планировала провести с сыном за городом, в компании Нелли и Ленара. Теперь, похоже, все придется отменять.

Занятия тянутся отвратительно медленно. Постоянно смотрю на часы, но стрелки словно приклеенные — почти не двигаются.

— На сегодня все. — За пару минут до звонка я открываю журнал и вношу в него записи. — На следующей неделе зачет. Автоматом ставить никому не буду.

По аудитории проносится возмущенный гул. Поднимаю голову и окидываю ребят строгим взглядом. Порой так сложно держать их в узде, мне приходится быть сильной и резкой на язык. Иначе всерьез не воспринимают.

— Наш колледж на следующей неделе переезжает в другой район. Это здание будут готовить под снос. Какая-то московская фифа построит здесь сеть фитнес-центров, — доносится с галерки голос Щербакова. — Так что спорно с вашими зачетами, у колледжа есть дела поважнее. Сразу ставьте нам всем автоматом, — гогочет Никита, и несколько парней подхватывают его смех.

Я сжимаю ручку, призывая все свое самообладание, чтобы не сорваться. Ловлю себя на странном желании осадить Никиту. Лучше матом. Но подобного себе позволить не могу, потому что сразу же вылечу с работы.

Щербаков постоянно нарывается. Однажды я не посмотрю на то, что его отец занимает должность директора, и поставлю засранца на место. Не понимаю, с какой стати я должна все это терпеть?