Случай для психиатра. Легкая добыча. Одержимость кровью

Уже через минуту-другую до меня дошло, что и это ласточкино гнездо с окнами-витринами, и стильная мебель, и Чарльз — не только ради удовольствия хозяйки. Впрочем, и мы тоже. Когда ей повстречался Тэд, ей пришло в голову, что обстановка требует наличия друзей. Мы были декорацией для некоего торжественного события. Любопытство мое достигло предела, я была уверена, что сейчас мы увидим ее отца.

Появился загорелый улыбающийся мужчина небольшого роста. Седые волосы и безукоризненный костюм дополняли картину.

— Именно так! — воскликнул он, разглядывая нас. — Я так себе все и представлял.

Больше всего меня озадачил его легкий среднеевропейский акцент. Он совершенно не был похож на торговца подержанными автомобилями. Тут из прихожей вернулась Эрика, которая закончила давать инструкции по размещению багажа. Ее мимолетная нервозность прошла, и перед нами снова была радушная хозяйка дома, которая представила нам доктора Ганса Райхмана. Я знала его по воскресным рубрикам некоторых газет, где его представляли в качестве гуру для богачей и знаменитостей. Достаточно знаменитый психиатр в ортодоксальных кругах имел сомнительную репутацию. Мои догадки по части Эрики разлетелись вдребезги.

Но это было шесть лет назад. Времена меняются, то же можно сказать и о людях. Ощупывая каменного монстра в оранжерее на крыше дома, я спросила:

— Как поживает доктор Райхман?

— Ах, ты понимаешь, мой бедный старый Ганс… — затянувшись сигаретой, она выпустила кольцо дыма. Что за манера обрывать мысль на полуслове…

Правда, догадаться, что она хотела сказать, было нетрудно. Последние годы привнесли спокойствие во взаимоотношения Пигмалиона и его Галатеи. Ради него она оставила работу в госпитале. Как мне кажется, все это началось с его первого визита в Сан-Франциско. Они никогда не были женаты, так как запутанный брачный контракт доктора делал его узы практически нерасторжимыми. Фрау Райхман была солисткой Венской оперетты. Извращенная и избалованная, с мстительным кошачьим характером; ей уже перевалило за пятьдесят. Полагаю, Эрика имела счастье с ней познакомиться. Прошедшие годы внесли в их отношения с доктором рутину и вялость.

— Он стал стар и ленив, совсем забросил практику, теперь только консультирует и пишет свою книгу о дьяволе.

— Книгу о чем? — удивленно переспросила я.

— Мне кажется, сам он в это не верит, но все равно там дело темное. Я говорила ему — это опасно для его репутации.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь о дьяволе? — я постаралась узнать что-то толком. Наверное, она привыкла так разговаривать с пациентами, но сейчас это было ни к чему.

— О, Господи! Да все что угодно — индейских оборотней, китайских духов и тому подобное. Сегодня это карибские зомби, в прошлом году его интересовал Юкатан, — Она показала на одну из каменных скульптур: — Это Бог-Ягуар, повелитель подземного царства, а вот это — алтарь. В его углубление должны возлагать человеческие сердца.

Я сняла руку со скрюченного каменного чудища. Неожиданно мне пришло в голову поинтересоваться, как они попали сюда из Мексики, скорее всего контрабандой? Но, с другой стороны, прожив столько лет с ученым, я знала эту породу людей и их отношение к законам, которые им мешают.

— Даже в самых густых джунглях есть просветы, — заявила Эрика, словно читая мои мысли. Несмотря на все увертки, она была проницательным высококлассным психоаналитиком. — Расскажи мне, что там снова стряслось с Джоэлом.

К тому времени, когда я закончила рассказ, Чарльзу пришлось еще раз сменить сервировку, а Эрика уже беседовала по телефону с приятелем, который работал психиатром в Бельвью. Пока шел обмен любезностями, я подошла к окну и через запотевшее стекло попыталась найти свой дом, ведь я жила всего в нескольких кварталах от этого ласточкиного гнезда. Наконец она закончила и повернулась ко мне:

— Он пришел в себя.

Я даже не подозревала, в каком напряжении нахожусь, до той минуты, пока не расслабилась. А тут мои колени просто подкосились.

— Когда я смогу его видеть?

— В любое время. Его перевели из палаты для буйных в общую. Это на первом этаже. Я заказала тебе пропуск.

О чем мы еще говорили, я не помню. Все мои мысли занимал только Джоэл. Наконец Эрика подошла к телефону, и, как добрый гений, в комнате тут же появился Чарльз и провел меня через заснеженную террасу в дом. То тут, то там были развешаны предметы интересов доктора Райхмана. Маска служителей культа Леопарда и шелковое полотенце почитателей вуду украшали спальню. Рядом со стенным шкафом водрузили ритуальный барабан, украшенный человеческими челюстями. Когда Чарльз подал мне пальто, я просунула руки в рукава и, доставая из кармана шарф, сообразила, что рассказала Эрике далеко не все. В это время мои пальцы скользили вдоль рукоятки ножа с пружинным лезвием.

В соответствии с теорией психоанализа вы забываете только то, о чем подсознательно не хотите упоминать. Об этом я размышляла по дороге в Бельвью, гадая, как отразилось бы на желании Эрики помочь вытащить Джоэла из больницы мое упоминание о ноже.

Глава 4