Случай на станции Кречетовка (СИ)

Из-за неблагоприятной видимости на поле сражения происходила сущая несуразица. Разрозненные части полков бригады натыкались на охранения русских, которые также, толком не находили расположение немцев. Случалось, стороны обстреливали собственные части. Это в итоге привело к тому, что подразделения полков «Граф Донхофф» и «Фридрих Великий» перемешались.

Альберт, детально изучивший по картам и воочию окружавшую местность, после панической информации штаба бригады, в экстренном порядке решил отправиться на поиски генерала Менгельбьера. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы русские взяли старика в плен. Пришлось, опять воспользоваться «Motorrad» начальника штаба полка.

Обер-лейтенант нашел генерала и охранявших его всадников в перелесках под Вессаломо, благодаря тому, что гренадеры первого батальона недавно видели промелькнувший в разрывах тумана легковой автомобиль. Менгельбьер сердечно поблагодарил Альберта Арнольда за вовремя подоспевшую помощь. Русские уже не раз обстреляли конвой командира бригады, искавший проход в редких просветах густой наволочи.

Повернув на юг, попав на прямую как стрела шоссейку, они за четверть часа доехали до Муравок. Альберт уже не оставил озябшего генерала без надзора и срочно выехал с ним в штаб бригады, к тому времени уже переехавший в лесок под Котти. Так как только обер-лейтенант знал кратчайший путь через лесной массив.

Полученные штабистами сообщения стали крайне тревожными. В еще не разошедшемся тумане немцы сблизились на дистанцию ружейно-пулеметной стрельбы с русскими, засевшими за полотном железной дороги. Встреченные плотным огнем противника разрозненные части бригады залегли, а отдельные роты даже стали осаживать назад. В это время на помощь к Нейшлотскому и Петровским полкам подошли батальоны первой стрелковой бригады, ударили пушки дивизиона двадцать второй артиллерийской бригады — началась отчаянная мясорубка.

После трехчасового огневого боя с превосходящим по огневой мощи противником четвертый гренадерский «Фридрих Великий» и сорок четвертый пехотный «Граф Донхофф» полки стали отступать. Неудача постигла и пятую ландверную бригаду, из-за недолетов немецкой артиллерии, пехота русских устремилась на приступ, и следом помчали эскадроны шестой кавалерийской дивизии.

К восьми часам наступление второй пехотной дивизии и пятой ландверной дивизии было остановлено. Около девяти утра с линии фронта Скурпиен — Гогендорф части двадцать второй дивизии Душкевича и первой стрелковой бригады перешли в контратаку. Наскок русских сопровождался новой сильной огневой поддержкой подошедшего тяжелого артиллерийского дивизиона. Немцы начали поспешное отступление. Батареи тридцать седьмого артиллерийского полка пытались картечью остановить атаку русских. Но безрезультатно… артиллеристам пришлось свернуться, в опасении потерять материальную часть.

В конце концов, третья пехотная бригада оказалась смята и в полном беспорядке отошла к правому флангу четвертой бригады дивизии, пятая ландверная бригада тоже отступила в лесные массивы за Рутковицами.

Но не лучше положение было и у русских. Контрнаступление не получило развития, так как артиллерия и пехота расстреляли наличные огнеприпасы, войсковые части смешались, так же, как и у немцев, и понесли тяжелые потери.

И тут вмешалось провидение. Первой дивизии удалось взять Уздау. После одиннадцати часов войска первого русского корпуса, согласно ложному приказу, стали отходить по всей линии фронта. Альберт, разумеется, не вникал в подробности непонятного маневра, но потом узнал, что генерал Артамонов не отдавал подобного приказа, учитывая свою явную победу на южном фланге.

Вот в такой прелюдии к знаменитой битве под Таннебергом довелось участвовать обер-лейтенанту. Альберта Арнольда в числе первых германских офицеров наградили тогда Железным крестом 2-го класса, — а это стоило много в начальные дни войны…

* * *

Обогнув с запада зеленый островок поселкового кладбища, Роман Денисович спустился в начинающийся за оградкой лог, по дну которого весело журчал извилистый ручей. Но местные знали, что пить эту водичку нельзя, так как проистекает из-под могильных недр. Глупо, наверное, но наполнять пустую фляжку беглец не стал, только обмыл запачканные в перегное руки и обтер о штанины. Прилег на поросшем душистым клевером склоне, и вдруг, кольнуло одно абсурдное соображение…

Только что вспомнились первые дни той первой войны. Он молодой немецкий офицер Рейсхеера с чистым сердцем, как и каждый честный солдат, исполнял положенный воинский долг. А если бы тогда, в декабре девятьсот второго года на виленский адрес Густава Брандта не пришла бы телеграмма полковника Георга Людвига фон Арнольда (дальнего родственника), — как бы сложилась тогда жизнь…