Случай на станции Кречетовка (СИ)

- Так точно, товарищ капитан.

- Ладно тебе.... Ну, что - пошли на Лошака!

Если быть более точным, на зоне уркагана нарекли Лойшаком, так законники называли гибрид жеребца и ослицы. Да, Конюхов был смел и резв, но и дурак был порядочный, точнее совсем тупой. А тут и фамилия оказалась схожей. Жил он один в родительском домишке, в промежутках между отсидками хозяина, совсем пришедшим в запустение. В доме была известная всем кочетовцам "малина", временами тут дым стоял коромыслом, раньше даже цыгане на своих таратайках приезжали - скупать краденное. Не любили кречетовцы тут даже мимом проходить, обязательно подвернется кто-то из блатных и самое малое - начнет требовать денег на опохмелку.

Участковый по всей форме подошел к крыльцу и окликнул хозяина дома. Воронов, сотворив простецкую (точнее сказать полупьяную) физиономию, стоял позади, едва придерживая висевший сзади автомат. Никто не откликнулся. Филишин ступил на крыльцо и стал стучать в дверь. Полное молчание в ответ. "Ломай", - тихо произнес Воронов и оказался за спиной милиционера. Одним ударом ноги тот вышиб трухлявую дверцу. Воронов повел стволом ППШ по углам жилища Лошака, прошел дальше в спальню - никого.

И тут до Сергея дошло, что он подставил под смертельный удар милиционера. А если бы диверсанты заминировали дверь, сделав растяжку? Да, нехорошо. А все спешка, везде русский авось...

Воронов не допустил Филишина производить обыск, велел ему караулить у двери. Нехитрый скарб Конюхова не требовал долгой проверки, но и она была вполне удачной. Воронову удалось обнаружить початую банку консервов странного происхождения. Но главное - под матрацем лежанки Лошака он нашел немецкий армейский нож. На лезвии и рукояти была отчетливо видна корка запекшейся крови.

- Нож, определенно, подкинули. Где вот только сам Лошак?

Ответ на этот вопрос не заставил долго ждать. После осмотра хижины Конюхова, сложив улики в какую-то тряпицу, решили заглянуть в огородный сарайчик. Сбитый из горбыля, насквозь продуваемый ветрами, сарай показался Воронову подозрительным. Фонаря у них не было, из разбросанной рухляди и тряпья в темном мареве черт ногу сломит. Сергей потянул участкового за рукав, на выход. Понятным жестом, велел встать у двери, сам отошел три шага назад и громко крикнул:

- Лошак! Выходи. Если не сдашься, брошу гранату, нет времени лазить за тобой. Считаю до трех!

- В сарае произошел какой-то шумный обвал. Из двери выскочил здоровенный амбал, в одно мгновение откинул Филишина в сторону. Но едва рванулся бежать, как тут же получил прикладом автомата по хребту и распластался на земле. Воронов заученным приемом рванул ему руку за спину, заломил пальцы, уркаган завыл от боли.

- Иди уж, бегун! - съязвил Сергей.

Так и вывел согнутого, чуть ли не корточках, Лошака на улицу, где уже ждали линейщики и быстро уложили его в кузове полуторки.

Лошака повезли в линейный отдел милиции за сортировочной горкой, что на Кречетовке-2. Воронов решил больше не светиться у поссовета. Там в каталажке уже сидели Космыня и двое его сподручных. Того, кто бегал предупреждать Лошака, взяли тепленьким дома. Сержант линейного отдела доложил Воронову, что пацаны во всем сознались, да и глупо было им помалкивать, стоило лишь Сергею увидать их побитый вид.

Оставшись наедине с Лошаком, Сергей поначалу внимательно разглядел этого здоровенного, жилистого мужика. Топорно сработанное лицо, местами рябое, толи от юношеских угрей, толи от иной хвори. Озлобленные водянистые глаза запрятаны под нависшими надбровными дугами. Разлапистые, мослаковатые кисти рук в воровских наколках - перстнях и прочей хрени. Одет как работяга, на ножищах давно нечищеные кирзачи. Одним словом, типичный уркаган, которых давить, не передавить...

Сергей не собирался марать рук об бандюка, но и разглагольствовать с ним было недосуг. Он воспользовался давно испробованным методом.

- Слушай Лойшак, или как там тебя, - на попытку Конюхова, что-то возразить, буркнул кратко, - рот закрой, когда я говорю! - И уже с раздражением, но отчетливо выговорил. - Так вот Лойшак, ты прекрасно понимаешь - откуда я и шутить не люблю! Советую говорить правду. Если мне не понравятся твои ответы, то я умею развязывать языки. Все сознаются, никто еще не выдержал, - и намеренно презрительно усмехнулся. - Но ты потом отсюда просто не выйдешь, тут и сдохнешь, в муках похарчишься! Надеюсь, ты понял меня? Лойшак, ты слышишь меня?

- Да, понял я начальник, что ты не мильтон. Да и стар я уже, пыток не снесу.

- Хорошо, соображаешь.

- Хер с тобой, спрашивай, что надо!

- Все мое при мне. И запомни, я для тебя "Вы", еще ругнешься - палец сломаю...

- Не буду, гражданин начальник.

- Ну, поехали, сначала позовем писаря...

Конюхов Василий Игнатович, русский, девяносто третьего года рождения, из крестьян, уроженец села Зосимова, образование два класса приходской школы - рассказал следующее: