Случай на станции Кречетовка

Альберт твердо знал, что главное требование к прусскому офицеру — быть честным по отношению к боевым товарищам и верным воинскому долгу. Тут личностный критерий — не служебная карьера, и уж никак не поиски собственных выгод, а неоспоримая готовность воевать непосредственно на поле боя, а коли надо, так отдать самою жизнь, причем грамотно и задорого. И потому, офицер обязан головой отвечает за поставленную задачу, успех которой в качестве подготовки подчиненных. Прусский офицер должен, должен, должен…

Командир роты гауптман Грабе и командир батальона оберст-лейтенант Майбах остались довольны кадетом-выпускником, да и Альберт ни разу не подвел начальников. Командир полка Альфред фон Дитерих, с легкой душой направил в округ необходимое представление. В конце июля восьмого года Альберту Арнольду присвоили звание пехотного лейтенанта. Без отсрочки, не позволив даже повстречаться с матерью, сразу назначали помощником командира роты и, соответственно, поручили первый взвод.

Лейтенант Арнольд выполнял командирский долг исключительно добросовестно, стремился достичь в работе показательных результатов. По сути, это называется "честным отношением к тому, за что получаешь деньги". И молодой офицер с самозабвением, невзирая на искусы молодости, посвятил себя каждодневной, как считают — рутинной, всесторонней подготовке для Vaterland храбрых и умелых солдат. Арнольд скрупулезно продумывал, как плодотворно использовать гренадеров в боях предстоящих войн, чтобы щадить жизни и достигать при этом нужного оперативного результата. А потому, не считал зазорным, гонять до седьмого пота по учебному полигону и себя, и солдат, а по приходу домой, до полуночи читал статьи по военному делу, выискивал нужные публикации в умных книгах и специальных журналах.

Но, не подумайте, что Альберт слыл неким анахоретом и подвижником, — да нет, офицер не чуждался и радостей жизни. Он увлекался спортом, случалось читал беллетристику, ходил на концертные программы, совершал дальние прогулки.

Вот тогда во время служебных поездок в Решель, улучив толику времени, не раз посетил Святую Липу. За счастье было послушать божественные звуки сорокаголосого органа или с легкой душой пройтись по прохладным аркадам круговой галереи, рассмотреть уже ставшие темнеть настенные фрески.

Изредка сослуживцы подшучивали над ним, заметив пристрастие товарища к таковой сентиментальной релаксации. Молодые коллеги в большинстве еще не женатые, проводили досуг в многочисленных кабачках или "полуподпольных" заведениях для холостяков или считающих себя таковыми. Конечно, и Альберт не был монахом, и не считал зазорным участвовать в веселых забавах приятелей.

Наверное, вовек он не употреблял так много хмельного "понартовского" пива, как в ту пору. Уважал, как каждый бравый гренадер, также и крепкий "Доппелькорн", в особенности марок "Доорнкаат" и "Фюрст Бисмарк".

Ну, а уж когда случалась братская "Душегрейка" (так местные называли славную попойку), то специально приготовляли огненный ликер "Bаrenfang" (Медвежья ловушка), иногда приносили сделанный дома "Яичный коньяк", любили также жесткий пунш. А если на пирушку приглашали женщин, то для них варили "Тюлень" (белое вино, сахар, лимонная цедра и корица). Ну, и в доску опьянев, соревновались, кто ловчее проглотит "Пиллкаллер". Пойло приготовлялось следующим образом: берется бутылка Доппелькорна, копченая ливерная колбаса с майораном и горчица средней остроты. В узкие стаканы наливают корн, сверху кладут кружок ливерной колбасы (без кожицы), на него ложечку горчицы. Прост… Следовало без помощи рук взять колбасу с горчицей на язык, тщательно разжевать, и смыть корном в желудок. Вот бывала потеха, когда неумехи роняли горчичный котях на бриджи…

Да и всевозможных Гретхен и Моник повидал молодец вдосталь. Девицы делились по категориям. Благовоспитанные и интеллигентные девушки предназначались для проведения культурного досуга: посещений театра, невинных романтических прогулок на окрестные озера, или со скуки для светского общения. Другая часть девушек, более раскованных и менее манерных, делалась "боевыми подругами" на попойках и ночных веселых гульбищах. Эти девицы были не прочь заняться и плотской любовью. Ну, а низший слой составляли откровенные шлюхи из борделей и доступной прислуги многочисленных кабаков…

Молодость — есть молодость… Вот и Альберт пил, гулял, как и другие, не беря в толк, как по-умному распорядиться недурственными деньгами, что получал за работу, о которой сызмальства мечтал и любил теперь без ложных прикрас.

* * *