Случай на станции Кречетовка

В конце декабря немцы наметили полное отступление из Виленского края, оккупированного еще в пятнадцатом году. Альберт знал о ходе той — четырех недельной операции десятой германской армии генерала Эйхгорна против десятой русской армии — Радкевича. После захвата Ковны девятого августа, немцы, совершая обходные маневры, непрерывно атакуя, пытались потеснить русских… Но в упорных встречных боях к двадцать второму августу германское наступление захлебнулось. Тогда в помощь Эйхгорну германскому командованию пришлось на севере сосредоточить конную группировку Гарнье, которая стала громить русские тылы, кавалеристы дошли до Березины, перерезали главные дороги с востока на город. Чтобы избежать окружения русские третьего сентября оставили Вильну. Но в последующих боях с русской армией, немцы истощили наличные силы, фронт стабилизировался, и германскому командованию пришлось перейти к позиционной обороне.

Специальная секретная резидентура Вальтера Николаи в Вильне не имела никаких сношений с разведывательными службами дислоцированной в крае германской армией и охранкой округи административного образования "Обер-Ост" на землях Прибалтики. Смысл созданного полковником подразделения сводился к организации шпионажа против Советской России. В резидентуре отчетливо понимали мощь восточного гиганта, которая не шла ни в какое сравнение, — ни с Литовской Тарибой, формально провозгласившей себя властью в Литве, но опирающейся на оккупационные штыки, ни с польским национальным движением, опять же поддерживаемым немцами. В Вильне ожидали неминуемого возвращения русских, теперь уж в худшем, большевистском варианте. Секретность же обусловлена тем, что чекистская агентура уже успела свить надежные сети в городе с многочисленным еврейским населением, которое, после ухода русских из города, заняло свободную нишу во всех канцелярских структурах. Поляки же продолжали амбициозно воротить нос, предпочитая действовать только среди соплеменников. Потому Николаи и считал, что в Вильне даже заветная тайна — секрет Полишинеля.

Немцы наверняка знали, что по их уходу поляки свергнут Тарибу и захватят власть в городе, в надежде привлечь силы из Польши и организовать отпор наступающим частям Красной Армии. Но в резидентуре осведомлены также и о большевистском подполье, которое начнет незамедлительно действовать в поддержку Красным. Однако, никто не сомневался, что Советам долго не продержаться в этом сложном месте, без достаточной доли русских жителей. Поляки, которые составляют половину населения, непременно возьмут верх, евреи же примут любую власть.

Потому составили такой план: Арнольду-Ширяеву следует срочно внедриться в среду оставшихся русских пролетариев-железнодорожников, найти контакт с подпольщиками, по мере сил помогать "товарищам", стать сподвижником, что поможет разведчику без лишних проблем попасть в дальнейшем на территорию Советской России.

Поутру, на следующий день Роман Денисович с доверенным человеком пошел на уже заранее подготовленную съемную комнату, тут же рядом на Архангельской. Нужные бумаги уже имелись… Осталось только представиться местному околоточному. Тот, понимая с кем столкнулся, даже толком и не поговорил с Альбертом, но зато заискивающе пытался сопроводить гостей, но полицейского вовремя остановили.

Затем абверовцы отправились в виленское паровозное депо. Благо идти было недалеко, стоило только выйти на Полтавскую, с которой в деталях просматривалось полукольцо задней стены веерного депо. А вот двухэтажная контора размещалась через квартал, на углу Оренбургской. Мужчины пролезли сквозь исхоженный лаз в дощатом заборе, прошли вдоль складских построек и попали в полуциркульный амфитеатр, образованный корпусом депо, изогнутым дугой. Эту внутреннюю площадь прорезали многочисленные рельсовые колеи, идущие к паровозным стойлам. Альберт насчитал свыше двадцати стойловых ворот и сбился. Сами пути шли из центра, где втиснулся поворотный круг, на него загонялись паровозы, и тот медленно вращаясь, распределял локомотивы по нужным местам. Посетители зашли в низенькую пристройку к главному зданию, в глаза агента сразу бросились большие гильотинные ножницы, в окружении верстаков с коваными тисками и прочей слесарной оснасткой. Обвыкнув в металлическом шуме, провожатый спросил Семеныча…