Случай необходимости

Я слышал, как другой полицейский говорит миссиз Ли:

— Поймите же вы, мы постоянно получаем сообщения об угрозах. У нас просто нет физической возможности отреагировать на каждое из них.

— Но ведь мы позвонили вам, когда они подожгли вон… вон ту штуку на лужайке перед домом.

— Это крест.

— Я знаю, как это называется, — сказала Бетти. Она уже больше не плакала. Она была вне себя от негодования.

— Мы приехали так быстро, как только смогли, — сказал полицейский. — Поверьте мне, леди. Так быстро, как только смогли.

Джудит обернулась ко мне.

— У них ушла на это четверть часа. К тому времени все стекла были перебиты, и эти ублюдки уехали.

Я подошел к столу и взглянул на письма. Все конверты были аккуратно вскрыты, а сами письма сложены ровной стопочкой. Большинство из них были торопливо нацарапаны от руки; кое-какие оказались отпечатаны на машинке. Все они были предельно краткими, некоторые и вовсе в одно-единственное предложение. Их авторы словно задыхались от злобного негодования и были щедры на проклятья.

Коммунист вонючий любимец жидов и черномазых чертов убийца! Ты и тебе подобные получите то, что заслуживаете, ублюдочные детоубийцы. Все вы гады и сволочи. Может быть вы думаете, что живете в Германии, но это не так.

Без подписи.

И сказано было нашим Господом и Спасителем «Пустите детей приходить ко мней и не возбраняйте им, ибо таковых есть Царствие Божие». Ты согрешил против Господа нашего Иисуса Христа и да постигнет тебя кара от Его всемогущей десницы. Славьте Бога небес, ибо вовек милость Его.

Без подписи.

Все порядочные граждане нашего Содружества не станут молчать и бездействовать. Мы доберемся до тебя, где бы ты ни был. Мы будет гнать всех вас из ваших домов, мы вышвырнем вас из нашей страны. Мы выживем отсюда всех тебе подобных, и не остановимся ни перед чем, ради того, чтобы очистить наше Содружество от скверны.

Без подписи.

Ну что, попался! Мы переловим всех твоих приятелей. Врачи считают, что им можно все: а) разъезжать на длинных «кадиллаках», б) драть с людей за лечение три шкуры, в) изводить больных ожиданием в очередях. д) Но все вы сволочи. И всех вас поставят на место.

Без подписи.

Нравится убивать детей? Посмотрим, что ты запоешь, когда твоим щенкам свернут шеи.

Без подписи.

Аборт — это грех против Бога, человека, общества и еще не рожденного младенца. Ты за все заплатишь сполна еще при этой жизни. Но Господь Бог все видит, и гореть тебе вечно в пламени ада.

Без подписи.

Аборт хуже любого убийства. Что они сделали тебе, почему ты их убиваешь? Ответь на этот вопрос и ты увидишь, что правда на моей стороне. Чтобы ты сгнил в тюрьме, а твои жена и дети сдохли.

Без подписи.

Но было и вот такое письмо, написанное аккуратным женским почерком.

Мне очень жаль, что у вас случилось такое несчастье. Я знаю, что всем вам сейчас очень тяжело. Но я только хотела сказать, что я очень благодарна вам за то, что вы сделали для меня в прошлом году, и я верю в вас и в то, что вы делаете. Вы самый лучший доктор из тех, кого я когда-либо знала и самый честный. Благодаря вам моя жизнь сложилась намного лучше, чем она была бы, если бы вы мне не помогли, и мы с мужем бесконечно вам за это признательны. Я каждый вечер буду молить Бога за вас.

Миссиз Элисон Бэнкс.

Это письмо я незаметно сунул в карман. Будет лучше, если оно не будет лежать здесь у всех на виду.

Я услышал голоса у себя за спиной.

— Так, так, так. Вы только подумайте.

Я обернулся. Это был Петерсон.

— Моя жена попросила меня приехать сюда.

— Ну надо же. — Он огляделся по сторонам. Все окна в комнате были выбиты, и с наступлением ночи оставаться здесь было зябко. — Полнейший разгром, не правда ли?

— Можно сказать.

— Да, точно. — Он прошелся по гостинной. — Разгром.

Глядя на него, я вдруг отчетливо представил себе ужасную картину — человек в униформе и тяжелых сапогах пробирается по руинам. Это был собирательный образ, не ассоциировавшийся с каким-либо конкретным местом или событием.

Тут в комнату вошел еще один человек. Он был одет в плащ, а в руке держал блокнот.

— Вы кто? — спросил у него Петерсон.

— Куртис. Редакция «Глоб», сэр.

— И кто же это вас сюда пригласил?

Петерсон обвел взглядом гостинную, и наконец его глаза остановились на мне.

— Не хорошо, — сказал Петерсон. — Ой, как не хорошо.

— Отчего же? Это очень уважаемая газета. А молодой человек точно изложит все факты. И наверняка вы не можете возражать против этого.

— Послушайте, — сказал Петерсон. — В городе проживает два с половиной миллиона человек, а в департаменте полиции не хватает людей. У нас нет возможности расследовать всякую дурацкую жалобу и сообщения об угрозах. Мы не можем заниматься всем этим, потому что помимо существуют другие, требующие постоянного внинимания к себе задачи, как, например, регулировка дорожного движения.

— Семье обвиняемого, — сказал я. Я чувствовал, что репортер ловит каждое мое слово. — Семье обвиняемого угрожают физической расправой — письменно и по телефону. Жене и детям. Она испугана. А вам на нее наплевать.

— Это не так, и вы сами прекрасно знаете об этом.