Случай Портного

Через два года после Парижа, уже в Нью-Йорке, когда, я посчитал, ей было лет двадцать пять, Манки пыталась покончить с собой и вскрыла вены. Это был итог ее романа с одним из великосветских кавалеров, которые болтаются в «Ле-Клаб», «Эль-Марокко», «Ле-Интердит». В результате она стала пациенткой знаменитого Морриса Френкеля, которого она называет Харп. «Ну почему мне попадаются не мужчины, а какие-то гнусные бессердечные говнотики? — плакалась она своему аналитику. — Вы знаете, почему? — Целых пять лет она дожидалась у него на кушетке, когда он ей скажет наконец, что же нужно сделать, чтобы выйти замуж и стать матерью. — Ответьте мне, Харп! Скажите уже что-нибудь!» Она бросала сеансы, как только на горизонте появлялся какой-нибудь рыцарь, но неизменно возвращалась на кушетку, потому что скоро оказывалось, что это очередной говнотик.

В этом смысле Манки решила, что я ей терапевтически полезен. Когда она высказала Хар-пу это предположение, он ей, разумеется, ничего не сказал, а только покашлял. У него на всё такие реакции: то он кашлянет, то вякнет, то икнет, и это всякий волен интерпретировать по-своему. Даже пукает, но уж это, я считаю, никак нельзя принять за одобрение, тем более что никому неизвестно, осознанно он портит воздух или непроизвольно.

— Ты мой маленький прогрессик, — мурлыкала она в минуты ласки.

Но когда эта киска бросалась в бой, то шерсть у нее становилась дыбом:

— Да пойми ты, надутый жиденок, что мне нужно замуж! Я тоже хочу быть порядочной! — шипела она.

Возможно, я был известным прогрессом в ее жизни, но и она в моей тоже! Разве у меня были такие девушки, как Манки? Разве будут? О ком я мечтал, кого я молил небо послать мне, когда мастурбировал в юности, во имя чего я принес в жертву галлоны спермы на белый алтарь унитаза? Я был маловерный, я уже было отчаялся, но бог услышал, и на тридцать втором году жизни я увидел ее на углу Лексингтон и Пятьдесят второй улицы — длинную, в золотисто-коричневом брючном костюмчике, с копной пушистых волос, — она останавливала машины с выражением нетерпения на маленьком личике. Задница ее показалась мне абсолютно фантастической.

А почему бы и не попробовать? Чего терять? Не молчи, сукин ты сын! Смотри, это же не попка а персик! Скажи ей!

— Привет, — сказал я ей, как старой знакомой.

— Чего тебе надо?

— Может, выпьем?…

— Вот это парень! — сказала она насмешливо.

Насмехается! За две секунды два раза обидела! Заместителя председателя Комиссии по правам человека! Целого города!

— А как насчет того, чтобы я полизал твою киску?

Бог мой! Что сейчас будет? Сейчас вызовет полицию, и это дойдет до мэра!

— Это уже лучше, — сказала она.

Мы сели в такси и приехали к ней домой, где она тут же разделась и приказала:

— Вперед!

Невероятно! Мне даже не верилось, что это происходит со мной. Я вправду лизал! Я действительно погрузился во влажный предмет моих грез! Я такое кино крутил у себя в голове с самых тех пор, когда начал играть своим членом.

— Теперь я, — сказала она. — Ты мне делаешь хорошо, я — тебе.

Ох, доктор! Когда она взяла меня в рот, я подумал, что, наверно, этому ее выучили в специальном колледже. Это же надо — весь член целиком! Какой рот! Какие способности! Но, с другой стороны, я думал: «Все! Хватит! Пора удирать! Еще неизвестно, кто она такая?»

Затем мы повели долгий и волнующий разговор обо всяких извращениях. Ей было интересно, не баловался ли я этим с мужчинами. Я сказал «нет» и в свою очередь, потому что ей очень хотелось, спросил ее про женщин. Она тоже ответила, что нет.

— А хотела бы?

— А ты хотел бы, чтоб я?…

— Конечно, хотел бы.

— И ты хотел бы смотреть на меня, когда я?…

— А почему нет?

— Ладно, я тебе это организую.

— Серьезно?

— Серьезно.

— Давай, я не против.

— Ну, еще бы, — саркастически усмехнулась она и рассказала, как совсем недавно, когда она лежала с температурой тридцать девять, к ней пришла знакомая парочка, муж и жена, чтобы приготовить ей поесть. После обеда они предложили ей посмотреть, как они трахаются. Она согласилась, и эти ребятки, сняв штаны, пристроились перед ней на ковре.

— Знаешь, о чем они меня попросили? Они настояли на том, чтобы я сидела в кровати, смотрела на них и ела бананы. Что это значит?

— Это, наверное, какой-то скрытый символизм.

— Что?

— А зачем же еще они тебе велели есть бананы?

— Понятия не имею! Может, чтобы слышать, что я тут, ведь я же жую, когда ем. Ладно, а ты только лижешь или трахаться тоже умеешь?

Колоссально! Вот она, настоящая Маккой! Это та самая шлюха из «Импаер бурлеск», только у той огромные титьки, но эта все равно очень классная!

— А как же!

— И я трахаюсь.

— Вот это совпадение! Какая удача! Как хорошо, что мы встретились!