Случай с инопланетянином

– Доктор, в библиотеку ежедневно наведывается… гм… одна личность. Если верить самым свежим работам по фотографии, какие я только сумел отыскать, в настоящее время нигде на Земле не изготавливаются линзы и пленки, чувствительные к столь слабому свету, при котором эта личность работает. Ваш экспонометр показал отсутствие надлежащего освещения.

Прежде чем я успел собраться с мыслями, на лестнице раздался топот ног и послышались негодующие возгласы нашей квартирной хозяйки. Дверь распахнулась. В комнату влетел Альфред в сопровождении троих ухмыляющихся оборванцев.

– Как договаривались, сэр, – сказал Альфред, закрыв дверь и подойдя к моему другу. Оборванцы следовали за ним по пятам.

– Вижу, вижу, – проговорил сыщик. – Молодцом, Альфред. Как быстро ты обернулся!

Порывшись в кармане, Холмс вынул четыре флорина.

– Таким легким на ногу ребятам, как вы, не составит труда заработать эти деньги, – он хихикнул, будто отпустил невесть какую остроту. – Я хочу, чтобы вы проводили одного весьма ловкого господина от Британского музея до его дома.

Слезящиеся глаза Холмса засверкали. Он хохотнул.

– Я уверен, задача вам по плечу. Ну кому, будь он хоть трижды осторожен, придет в голову обращать внимание на играющих на улице мальчишек?

Он снова хихикнул. Мне показалось, он утерял мысль. Однако сыщик сказал:

– Пойдемте со мной к Британскому музею и выберем местечко поукромнее недалеко от входа.

– Полагаю, – сказал я, пожалуй, с легкой завистью, – моя помощь вам не требуется?

Должен признать, что, заразившись общим настроением, я ощутил себя старой боевой лошадью.

– В другой раз, доктор, в другой раз, – отозвался Холмс. – Боюсь, ваши подагрические суставы не позволят вам присоединиться к нам.

Последние слова он произнес уже на пороге; дальше я ничего не сумел разобрать; правда, мне послышалось, что Холмс упомянул про йогурт.

Я раздраженно поглядел им вслед, но никто из них не обернулся. Башмаки мальчишек прогрохотали по лестнице.

Дня три никаких разговоров о деле не заходило, а потом случилось событие, которое подтолкнуло его ход и приблизило завершение, если мне позволено будет употребить это слово.

Как– то вечером мы по обыкновению расположились у камина: я читал, а мой друг вертел в руках свой револьвер. В былые годы он обращался с ним с замечательной ловкостью, но теперь стоило Холмсу взять оружие в руки, как я невольно вздрагивал. Откровенно говоря, я со дня на день собирался выкинуть все обоймы.

– Ага, – пробормотал вдруг сыщик, – наш приятель Питер Норвуд явился за обещанным.

Я вынужден признать, что с тех пор, как Холмс начал пользоваться новомодным слуховым аппаратом, он слышит гораздо лучше моего.

Я разобрал голос нашей квартирной хозяйки. Через несколько секунд в дверь постучали.

Я пошел открывать. Это и в самом деле оказался молодой Норвуд. Лицо его было слегка багровым, очевидно, после плотной еды и обильных возлияний, ибо время ужина только-только миновало.

Он бросил на нас довольно-таки воинственный взгляд, что, без сомнения, объяснялось выпитым за ужином вином.

– Сколько можно? – требовательно спросил он. – Неужели так трудно сочинить для моего старика правдоподобную историю?

Холмс, который не встал навстречу молодому человеку, ответил, как мне показалось, мягко:

– Я нынешним утром отправил свое заключение вашему отцу, мистер Норвуд.

Все бы ничего, но потом он как-то бессмысленно хихикнул.

– Что? – Норвуд на мгновение смешался.

– Ну что ж, – сказал он, засовывая руку в карман, – тогда мне остается лишь заплатить вам за работу.

В его голосе слышалась насмешка.

– Ни к чему. Я не беру денег. Я – сыщик на покое, молодой человек, и мне нет нужды зарабатывать на жизнь таким образом.

Холмс помахал в воздухе пальцем.

– И если уж на то пошло, за чеком я обратился бы к сэру Александру. Ведь нанял меня он, не правда ли?

Питер Норвуд озадаченно нахмурился. Должно быть, он учуял какой-то подвох. Глаза его сузились. Он прорычал:

– Что вы там написали, сэр? Впрочем, предупреждаю вас заранее, это все бесполезно.

Покопавшись в карманах, мой престарелый друг извлек на свет до невозможного измятый листок и протянул мне для того, очевидно, чтобы я его прочитал вслух. Я заметил, что текст письма напечатан на моей пишущей машинке.

Меня снедало любопытство. Вот что я прочел:

«Глубокоуважаемый сэр Александр! Позвольте сообщить вам следующее: ваши предположения оказались обоснованными. Гипотеза о возможности существования жизни на других планетах подтвердилась. Данные, которые мне удалось добыть, свидетельствуют о том, что дальнейшие исследования, ваши и той группы людей, с которой вы связаны, не окажутся напрасными».

Ниже стояла подпись Холмса. Честно говоря, я не ожидал от него такой ясности стиля, хотя содержание письма было, разумеется, смехотворным.

Питер Норвуд еле сдерживался. Заикаясь от гнева, он произнес:

– Вы считаете, вам удалось расстроить мои планы при помощи этой… этой паршивой бумажонки?

Мой друг утвердительно хохотнул, явно довольный собой.

– Неужели вы не понимаете, старый вы идиот, – закричал Норвуд, – что ни один суд не откажется признать…