Случай в Березкино

– Да сколько можно-то? – Я вскочил на ноги около двух ночи и решительным шагом вышел из дома.

Помочь мне с моим состоянием были в силах только два человека. Это Алиска, но Рада меня прибьет если я сейчас к ним припрусь, и Макс, к которому можно приехать в любое время. Они оба могут мне что-то вколоть, чтобы облегчить мое состояние, но Максим не будет задавать лишних вопросов. Наверное.

Больше всего меня раздражал тот факт, что мое состояние мало было похоже на простое физическое возбуждение. О, нет! Сейчас я испытывал весь спектр чувств и эмоций, который только возможен и о котором я даже не догадывался. Но больше всего меня раздражало то, что я, забывшись, два раза разворачивал машину и мчался обратно в Березкино, чтобы быть поближе к ней.

Дорога до санатория заняла времени больше обычного, но упрямство и постоянный контроль все же позволили мне доехать до нужного места. При всем этом сердце частило, а на лбу выступил холодный пот от прилагаемых усилий.

Я подошел к ангару, в котором Макс практически жил, и открыл дверь, надеясь, что парень сейчас там. Максим нашелся спящим на полу у какой-то странной стеклянной установки.

– Макс, – позвал, тронув его за плечо. Парень тут же вскинулся, заорал и съездил мне по лицу кулаком. Хорошо, что удар у него не поставлен, а то полморды бы разворотил. А так только по касательной задел, да и я успел дернуться назад. – Очумел?!? – Рыкнул.

– А, это ты? – Максим потер ладонью заспанное лицо и поднялся на ноги.

– Я, – недовольно проворчал, потирая челюсть. – Ты чего здесь-то спишь?

– Полкан вчера вечером по приказу Веры Родионовны доставил партию лабораторных мышей. Сейчас они привыкают ко мне, – он ткнул пальцем в угол стеклянной коробки, где, сбившись в кучу в дальнем углу, находились белые мыши с красными глазами. Дожил, живых существ в помещении не заметил. – А ты чего пришел-то в такую рань? – Спросил он, взглянув на часы.

– Мне нужна помощь, – выпалил я, отведя взгляд. Вообще-то было стыдно просить о таком кого-то, но выбора у меня особого не было.

– И в чем заключается эта помощь? – Разноцветные волосы на его макушке встали дыбом. Наверное, интерес проснулся. Я беспомощно пытался подобрать слова, чтобы объяснить, но Макс отчего-то нахмурился. – Идем, в лаборатории расскажешь. – Лаборатория представляла собой отдельные помещения внутри ангара, где, в том числе, и располагался закуток, в котором по большей части и обитал этот гений генной инженерии. – Ну? – Уставился он на меня, устроившись на стуле.

– Я встретил свою женщину, – признался я честно.

Парень вскинул брови и посмотрел на меня еще более задумчиво.

– Поздравляю, – совершенно искренне произнес он.

– Не с чем, – проворчал я, и тоже устроился на стуле. – Она… В общем, не хочу я пока, и вообще… Можешь с этим что-то сделать?

Максим теперь выглядел совсем озадаченным.

– Сделать так, чтобы она привлекала тебя больше, чем сейчас? – Не понял он.

– Да нет же! Сделай так, чтобы она меня совсем не привлекала, – психанул я. И так нервы на пределе, а тут еще и с первого раза меня не понимают. – Мне нужно отбить свои чувства… к ней.

Теперь на меня смотрели с жалостью.

– Клим, ты в себе вообще? – Тихо уточнил парень. – Сотни оборотней мечтают быть на твоем месте, а ты…

– А я не хочу быть под каблуком у какой-то непонятной бабы, – взвился я. – Так ты можешь с этим что-то сделать, или нет?

Макс тяжело вздохнул и посмотрел на меня, как на душевнобольного.

– Чтобы совершать такое вмешательство, нужно знать природу твоего поведения. Вот смотри, основная часть населения Мая является неким усовершенствованным подобием человека. Но в эту категорию совершенно не входят оборотни. Вы другие по своему изначальному происхождению и назначению.

– Чего это? Мы похожи на людей, – обиделся я.

– Шимпанзе тоже похожи, и они даже ближе к человеку по своей природе, – принялся рассуждать Макс, но наткнувшись на мой тяжелый взгляд быстро поправился. – Короче, Дый вас все же создавал по образу и подобию животных. А по образу и подобию, а также мышлению человека, он создал домовых. В озере живут мавки. Они внешне тоже похожи на людей, но ты же их так не назовешь.

– Они тупые, – я подергал себя за особо сильно торчащую прядь волос и прикинул, что неплохо было бы подстричься.

– Тут дело не в умственных способностях, а в заложенных качествах. В лесу лешие, в домах домовые… Оборотни – это продолжение подобной цепочки. Вы те, кто должен ради продолжения рода взаимодействовать с людьми, иначе вас не станет, как целой расы, – терпеливо пояснял он. – Но основа животного мира в вас заложена на базовом уровне. Во врожденных инстинктах. И ты, по сути, ничем не отличаешься от того же волка, или орла, или лебедя, которые находят свою пару на всю жизнь на уровне инстинктов.

– Но ведь не все животные такие, – рыкнул я. – И я предпочитаю быть каким-нибудь бобром, чтобы у меня был выбор в партнершах…

– Я тебя, конечно, удивлю, но бобры тоже моногамны, и самка в их хатке является главной, – заржал парень.

Мне очень захотелось дать ему по шее, но я неимоверным усилием воли сдержал себя.