Случай в Березкино

Арина сладко выдохнула и повернулась на спину. Чуть приоткрыла рот и натянула на голову подушку, закрыв ей глаза. Я постарался не дышать, чтобы не разбудить ее. Но рука сама поднялась, и я провел пальцами по бархатной щеке. Мягкая, нежная. Так бы и любовался всю жизнь.

– Евсей, через пять минут, – пробормотала она, натянув край подушки на щеку.

Я с сожалением убрал руку и соскользнул с кровати, стараясь не разбудить ее. Беззвучно вышел из комнаты, обнаружил пакет со своей одеждой рядом с дверью и решил надеть хотя бы штаны. Мне все равно в чем ходить, а Арина смущается все время.

Спустился на кухню, где что-то шипело на плите.

– Доброе утро, – поздоровался с домовым, вспомнив, как вчера пришлось выпрашивать завтрак. От плиты послышалось тихое хмыканье. – Завтрак сегодня будет?

– Ишь чего захотел, – проворчал домовой. – Хозяюшка проснется, потом.

Я хотел было вспылить, но побоялся разбудить Арину. Ладно, подожду. Не умру. Еще и телефон с собой не взял из дома, поэтому принялся наблюдать за перемещением посуды по кухне.

– Я сегодня перееду сюда, – решил поделиться соображениями с духом.

Кастрюля со свежим отваром замерла в воздухе.

– А кто тебя пустит? – Вкрадчиво спросил Евсей.

– Мне каждую ночь по поселку в неглиже вышагивать? Сам же знаешь, что выхода у меня нет, – парировал я.

– У тебя-то нет. А ты девочку спросил? – Заворчал домовой. – Она же про ваши порядки почти ничего не знает. Эта, Клавка ваша, рассказала в двух словах и бежать по делам, а хозяйке плюхаться в заморочках этих.

Я скрипнул зубами.

– И что ты предлагаешь? – Нахмурился я.

– Объяснить ей все, – Евсей все же перенес кастрюлю к окну и приоткрыл створку.

– Я вчера объяснил. Жить нам вместе все равно придется, – я так и не понял, чего там еще объяснять-то нужно.

– А почему вам жить вместе придется? – По голосу было слышно, что домовой очень рассержен.

– Потому что Дый заставил, – я тоже начал выходить из себя.

– Ой, дурак! Ты вообще своей лохматой башкой не думаешь? – Я все так же не понимал, чего он от меня хочет. – Она же думает теперь, что тебе не нужна, если не считать того, что тебя заставили каждую ночь сюда приходить.

Я ему сначала не поверил. Это вообще как? Ведь каждый знает, что от самого оборотня в этом деле не особо что-то зависит. Это природа такая. Но это не значит, что выбранную природой женщину оборотень не будет любить и оберегать. Более того, отношение к ней со стороны мужчины будет сродни обожанию и потаканию всем ее прихотям, если они не влияют на ее безопасность. Это же общеизвестный факт. И любая женщина, если оборотень обратил на нее свое внимание, понимает, что это пожизненная неотвратимость.

С другой стороны, Арина совершенно не знакома с местными порядками. Более того, могла столкнуться с пренебрежительным отношением какого-нибудь урода раньше. То есть, мое поведение для нее тоже может выглядеть вполне уродским. А самое главное, что я не сделал вообще ничего, чтобы ей понравиться. Скорее, наоборот, отпугивал ее всеми способами. А ведь Рада права, никуда я не денусь. Потому что не смогу. Какого черта я не ходил на эти курсы к этой старой перечнице? Она же учит оборотней, как быть привлекательным в глазах человеческой женщины. Вон Клыков на эти курсы ходил, ему помогло.

– И как мне теперь с ней…? Что мне делать? – Уныло спросил я у домового.

Евсей поставил передо мной стакан теплого молока и кашу с орехами.

– Смириться самому, а потом искать ее смирения, – только и сказал он.

Я ничего не понял, но уточнять не стал. Все равно мне уже ничего не поможет.

– Доброе утро, – услышал, все еще витая в своих мыслях. Резко поднял голову, улыбнулся против воли. Арина была еще немного заспанная и терла щеки, пытаясь заставить себя проснуться. – Что у нас на завтрак?

– Каша, – ласково отозвался Евсей. – Давай-ка умойся и садись за стол.

Мда, похоже, что домовой стал считать девушку кем-то вроде дочери.

– Я умылась. Просто не проснулась еще, – Арина зевнула и плюхнулась на стул, ничуть меня не стесняясь.

– Арина, я бы хотел с тобой поговорить, – заявил, глядя, на подлетающую к столу тарелку.

– Все разговоры после еды, – проворчал Евсей. – А-то лечи потом язвы и несварения всякие от этих ваших бесед на голодный желудок.

Мы послушно взялись за ложки. Моя каша уже остыла, но я не жаловался. Мало ли что этот домовой может учудить, если решит, что я его хозяйку пытаюсь обидеть. Эти духи иногда вообще отшибленные попадаются, так что лучше есть молча. Тем более, все равно вкусно.

Арина ела неспеша, чуть склонив голову набок. Я же регулярно зависал, глядя на нее. Взгляд сам останавливался на ней. Непроизвольно.

– Ты хотел поговорить, – она отодвинула от себя пустую тарелку и взяла в руки стакан с молоком.

– Да, хотел, – кивнул я и тоже отодвинул тарелку. Немного помолчал, настраиваясь, и решительно поднял голову. – Арин, я…

Меня прервал заигравший где-то неподалеку телефон.

– Ой, – Арина подскочила на месте и принялась рыться в кармане халата. Через несколько секунд выудила телефон и улыбнулась. – Извини, я быстро отвечу, – пробормотала она.