Девушка подошла к солдатам ближе, при этом она что-то лопотала на своем наречии, то показывая на себя, то оживленно жестикулируя руками, как это обычно делали дикари, когда их не понимали.
— Да она же нам сама предлагается, — воскликнул высокий солдат с выбитым зубом, по кличке Гвоздь. — давайте с ней развлечемся, нам ничего за это не будет.
Гвоздь начал было расстегивать штаны.
Но тут сержант рявкнул:
— Оставить развлечения!
Все замерли.
— Идиоты, вы что не понимаете, — продолжил сержант. — она же наверняка с диверсантами в одной шайке. У неё наверняка есть сообщники, они сейчас прячутся в зарослях и только и ждут, чтобы воткнуть стрелы в ваши дурные задницы.
Солдаты замешкались, и стали беспокойно оглядывается по сторонам, но ничего особенного в зарослях вокруг не увидели.
Девушка стала вновь что-то лопотать, жестикулируя руками. При этом она говорила не по испански, как большинство жителей страны, а на каком то местном индейском наречии. Один из солдат, который немного понимал местное наречие, попытался переводить:
— По моему, она говорит, что она из соседней деревни, заблудилась в лесу, и просит ее отпустить. Говорит, что ничего дурного не сделала.
Обижать женщин из соседней деревни не стоило, это все солдаты знали. Это могло разозлить всех местных дикарей. Тогда, кроме диверсантов, ещё и с дикарями воевать пришлось бы.
— Врет она, — сказал сержант. — дикари не могут заблудиться в лесу, это же их дом. Кроме того, — добавил он, — я всех девушек в соседней деревне знаю. Она не местная. Поищите ка вокруг, не прячет ли она чего, или нет ли где-нибудь её сообщников.
Том пошарил в кустах и вытащил оттуда мешок, видимо спрятанный девушкой. Он быстро заглянул внутрь, а затем передал мешок сержанту. Сержант раскрыл мешок и высыпал содержимое на траву. Из мешка выпали ручная рация, бинокль, складной нож, армейский медицинский пакет, наконечники для стрел, какие-то баночки и пакеты, несколько взрывателей для мин, и большой костяной гребень для волос — единственный женский атрибут в этом наборе.
— Она точно диверсантка, держите её, — крикнул сержант.
Поняв, что раскрыта, девушка попыталась сбежать. Она вырывалась, кусалась и царапалась, как дикая кошка, но в конце концов солдатам удалось ее схватить, и держать за руки. Набедренная повязка с бедер девушки в ходе потасовки свалилась, и она оказалась совсем голой. Все солдаты пялились на ее круглые ягодицы.
— Вы двое, — сказал сержант, указывая на Джима с Томом, — ведите её в форт, надо её как следует допросить. И держите покрепче, чтобы не убежала.
— Остальные, — продолжал распоряжаться сержант, — идите за ними, охраняйте, и внимательно смотрите по сторонам, берегитесь стрел из зарослей. У нее остались сообщники, они могут попытаться её отбить.
— И потом, — добавил сержант, — наденьте на неё что-нибудь.
Сержант беспокоился за дисциплину, что будет, когда по территории форта поведут голую аборигенку. Он опасался получить нагоняй за это от капитана.
Джим и Том крепко взяли девушку за локти и повели в направлении форта. Она сначала упиралась и сопротивлялась.
— Не дергайся, крошка, мы тебе вреда не причиним, — сказал Джим, хотя и не был уверен, понимает ли она по-английски. Но во всяком случае, это подействовало. Девушка перестала дергаться и пошла сама, без принуждения, только все время бросала на них презрительные взгляды.
Джиму с Томом и раньше приходилось конвоировать пленников. Но еще ни разу не случалось, чтобы пленником оказалась девушка. Против их воли, близость разгоряченного женского тела действовала на молодых солдат возбуждающе, и им приходилось напрягать силы чтобы этого не показывать.
Джим остерегался, что другие диверсанты, если они были, могли напасть из зарослей по дороге обратно в форт, чтобы освободить свою подругу. Но на обратном пути никакого нападения не произошло. Девушку привели в форт, и провели под любопытными взглядами и насмешливыми криками солдат к центральному командному домику.
Глава 4
В кабинете у капитана Понкера вовсю работал кондиционер, единственный во всем форте, и было довольно прохладно. Когда пленную аборигенку ввели в кабинет, она невольно поежилась. Местные дикари не привыкли к холоду. Девушку усадили на стул, на всякий случай связав ей руки. Солдаты вышли, остались только сам капитан Понкер, сержант, и Джим с Томом как специалисты. Капитан послал за солдатом переводчиком, знавшим наречие местных племен. Когда переводчик пришёл, капитан сказал:
— Для начала, спроси, как ее зовут, и что она здесь в лесу делала.
Переводчик что-то перевёл. Девушка указывая на себя отвечала что-то вроде "ме мау-ма-хату".
— По моему, она говорит, что она охотник, — неуверенно перевел солдат.
— Вздор, — сказал капитан, — у дикарей женщины охотниками не бывают.
— Спроси-ка лучше, сколько у нее в джунглях осталось сообщников, и где они прячутся?
Тут девушка вдруг сказала на английском языке, без всякого переводчика:
— Я работаю одна.