Случай в Кропоткинском переулке

— А что ветер? Хорошо, бодрит… Приятно по сонной Москве ходить. Спокойно. Знаешь, я всё ещё никак не привыкну к тому, что я в Москве. Порой мне кажется, что я вижу сон: эти улицы, троллейбусные провода, фонари, метро. Обожаю запах метро. Каждый раз, входя на станцию, вбираю в себя этот запах шпал и думаю: только бы не проснуться…

— Не сон, Витёк. Мы в Москве, работаем в милиции, в настоящий момент сидим в здании ООДП, сейчас к нам придёт Ирина Алексеевна и будет рассказывать нам о чём-нибудь красивом… Потрясающая она девушка, да?

— Да, — кивнул Смеляков, — и умная. Вот ты растолкуй мне, Дрон, как такая молодая может носить в себе такой объём информации? Когда она успела всё это запомнить? Ей же надо за нарядами следить, причёски там всякие, подруги, ну и вообще… Ей же всего двадцать четыре! Вон только что сводку по городу слышал, там о лейтенанте говорилось. Двадцать пять лет, дезертировал, прихватил с собой табельный "макаров". Если бы он был доволен службой, ну и вообще судьбой, то не сбежал бы! Понимаешь? И вот тебе два человека: один терпеть не может того, что делает, а другой любит своё дело. Это я уже про Ирину. С какой увлечённостью она читает нам лекции! И видно, что ей по душе именно сам предмет — искусство…

— Пожалуй, — согласился Сытин, — работа должна быть по сердцу, иначе — хана.

— А ты не задумывался, Дрон, мы-то по сердцу выбрали себе работу?

— Время покажет.

— Нет, не хочу, чтобы время показывало. Хочу сейчас знать, чувствовать, уверенным быть. Хочу без ошибок! — загорячился Смеляков.

— Без ошибок, старик, не бывает. На ошибках люди учатся. Слыхал такую пословицу?

— Не хочу ошибок…

Р а с п р я г а т ь с я — выдавать тайну.

Р ы ж ь ё — золото.

Б а к л а н к а — хулиганство, ст. 206 УК РСФСР.

З а б у р и т ь с я — попасться на преступлении или нарушении режима.

Д у р ь — наркотики.

Н а х а р и у с — принуждение к акту мужеложества.

Л о п а н у т ь с я — совершить побег из ИТК.

Л о с ь с о х а т ы й — осуждённый, работающий в хоз. обслуге ИТК.

О б р ы в П е т р о в и ч — побег из ИТК.

К у м — оперативный работник ИТК.

Р ы в о к — побег из ИТК.

П л а х а — камера, штрафной изолятор (ШИЗО).

О т к и н у т ь с я — освободиться из ИТУ.

Т р а в и т ь б а л а н д у — вести беспредметный разговор.

О п у щ е н н ы е — изнасилованные. По понятиям зоны, они представляют собой касту неприкасаемых, то есть самых презираемых людей. Любое соприкосновение с ними, даже случайное, превращало заключённого в "законтаченного", и к нему сразу все теряли уважение. Иногда "опущенные" бунтовали, выражая протест против сложившихся в зоне блатных порядков. Случалось, что кто-то из них мог броситься на шею даже самому крупному "авторитету" в колонии — вору в законе — и тем самым лишить его авторитета и низвергнуть с вершины уголовной власти; ничего более унизительного, чем контакт с "опущенным" уголовники не могут себе представить.

На территории австралийского посольства, располагавшегося рядом с посольством Финляндии.

О т р и ц а л о в о — группа заключённых-блатных, придерживающаяся воровских обычаев и не соблюдающая правила внутреннего распорядка и режим содержания в ИТК.

Г У И Д — Главное управление по исправительным делам МВД СССР.

Ш а б л о н — фуражка.

Н о в о ч е р к а с с к а я тюрьма во второй половине 1970-х годов была, согласно свидетельствам попавших туда заключённых, своеобразной "лабораторией" по шлифовке самых страшных методов пыток; там функционировало около пятидесяти спецкамер с разными методами издевательств, вплоть до убийства.

О ч к о м и г р а т ь — бояться.