Случай в Кропоткинском переулке

Через несколько минут с Кропоткинской улицы лихо завернула машина ГАИ, перемигиваясь огнями маячка на крыше, проехала вдоль всего посольства Финляндии и круто развернулась напротив посольства Австралии, перегородив проезжую часть. Подъезд к финскому посольству со стороны Метростроевской улицы был закрыт. В следующее мгновение со стороны Кропоткинской улицы подкатила на большой скорости чёрная «волга», остановилась перед посольством Конго, и из неё проворно выбежали мужчины в чёрных пальто и рассредоточились вдоль ограды финского посольства. Это были сотрудники «девятки»[42]. Смеляков с интересом наблюдал за ними, восхищаясь точностью их движений, не было, казалось, ничего особенного в их действиях — просто подъехали в машине, вышли и выстроились вдоль ограды, но их слаженность была безукоризненной, никто из них не сделал ни одного лишнего шага, никто никого не толкнул, не обогнал. Они были похожи на роботов…

И вот в переулке показался чёрный «ЗИЛ», в котором ехал президент Финляндии Урхо Кекконен. Автомобиль плавно вкатился в раскрывшиеся ворота и въехал на территорию финского посольства. Следовавшая машина охраны притормозила напротив ворот, и одетые в строгие чёрные костюмы, подтянутые, вышколенные сотрудники «девятки», выскочив из неё, бегом поспешили к «ЗИЛу». Виктор успел подумать, что если бы этим людям вдруг понадобилось в считанные секунды прорваться в посольство, то они бы сделали это без труда, преодолев любые заслоны, настолько стремительны были их действия.

Двери посольства уже были распахнуты, посол Яаак Халлома — старый человек на больных ногах — стоял в дверях, высоко подняв голову. В ярком жёлтом свете, лившемся сверху, Смеляков разглядел глаза старика — гордые и спокойные.

Едва премьер-министр вышел из машины, посол мелкими шажками двинулся ему навстречу. Они что-то сказали друг другу, но Смеляков не слышал ничего. Воздух был наполнен стуком каблуков, тихим гулом автомобилей и мерным переливом голосов, доносившимся из здания посольства.

В следующую минуту Смеляков увидел направлявшегося к его будке мужчину лет тридцати. Это был водитель из машины сопровождения. В его руке Смеляков увидел листок бумаги, мужчина сминал его пальцами, превращая в небольшой комок.

— Добрый вечер, с праздником, — сказал он, проходя мимо Виктора и огибая будку.

— Добрый вечер, вас также с праздником.

Мужчина обошёл будку, остановился с той стороны, где стояла мусорная урна, и бросил скомканную бумагу в урну.

«Откуда он знает, что там урна? — удивился Виктор. — С того места, где он остановил машину, эту урну не видно.»

— Простите, — Виктор смущённо улыбнулся, он не смог превозмочь любопытство, — вот вы шли прямо к урне. Но я не могу понять, откуда вы узнали, что здесь урна. Вы же оттуда не можете видеть её, будка загораживает…

Мужчина оглянулся на урну с некоторым недоумением. У него были крупные черты лица, внимательные глаза, хорошо уложенные волосы и синеватый, несмотря на тщательную выбритость, подбородок.

— Откуда знал? Так мы же оттуда ехали, — он небрежно указал пальцем на Кропоткинскую улицу, — с этой стороны мимо твоей будки проезжали. Вот я и увидел.

— Понятно, — кивнул Виктор и подумал: «Ну и глаз у него! Ну сколько ему от Кропоткинской до этих ворот ехать? Пять секунд? Три? И ведь смотреть-то надо не на мусорные урны, а на дорогу… Э, ребята, как вас лихо готовят! А ведь ему, водителю, надо машиной управлять, а не наблюдением заниматься… Основательные парни, очень основательные… Я как-то не думал про них так высоко, думал, что только нас обучают столь серьёзно… Молодцы. Снимаю шляпу»…

Через час стали подъезжать одна за другой машины с членами советского правительства. Они въезжали на территорию посольства по одной или по две, останавливались прямо возле подъезда, где их встречали сотрудники посольства. Понемногу у ворот скопилось множество автомобилей. Один за другим появлялись послы других стран, приезжали иностранные корреспонденты…

— Эй, коллега, — перед Смеляковым остановилась молодая женщина и внимательно посмотрела ему в глаза. У неё было строгое лицо, но на губах дрожала мягкая, явно сдерживаемая улыбка.

— Добрый вечер, — Виктор козырнул, — слушаю вас.

— Слушай, — она улыбнулась, — я из «семёрки». Только что сюда приехал Ганс Шторх. Ты такого знаешь?

— Конечно. У нас задание по нему, — Виктор кивнул.

— Ты сейчас видел его?

— Да. Он в те ворота прошёл, в дальние ворота.

— Очень хорошо. Я тебе оставлю сигнализатор. Дай знать, когда он будет выходить.

— Хорошо. А то, может, со мной постоите здесь? Вместе веселее караулить.

— Нет уж, братец, у меня есть с кем покараулить. Целая команда.

— Жаль, — он быстро оглядел её фигуру и задержал взор на её пышным бюсте. «Никогда не думал, что в КГБ бывают такие сочные бабёнки. Почему-то представлялось, что там только строгие мымры», — подумал он и повторил вслух: — Жаль…

Женщина ушла, сунув руки в карманы своего клетчатого пальто. Виктор проводил глазами её ноги, с наслаждением слушая тонкий стук, издаваемый каблуками её сапожек…