Случай в Кропоткинском переулке

— Некогда мне… Я уж и без того опоздал… Корнеич который день грозиться вытурить с работы…

Юдин вышел, на ходу застёгивая рубашку.

— Ко-о-оля, — слабо раздалось ему вслед, но он захлопнул за собой дверь.

«Ну вот и всё», — он покачал на руках газетный свёрток и вздохнул.

Минут через двадцать он уже был в своей комнате в домике горбатой бабки Варвары. Старушка сидела за столом на кухонке, что-то выковыривая вилкой из алюминиевого бидона. При появлении Юдина она повела носом и тоненьким голосом спросила:

— Похмелиться надо, сынок?

— Не помешает, бабуля, — Юдин сел за сто возле старухи. На столе лежала прорвавшаяся в нескольких местах клеёнка в крупную синюю клетку. Из бидона пахло солёными огурцами.

— Водки хочешь?

— Неси.

Купив у бабки чекушку, он выудил двумя пальцами толстый огурец из бидона и под эту закуску в три глотка опустошил бутылёк. Громко крякнув, Юдин оскалился и пошлёпал Варвару Анисимовну по высохшей ручонке.

— Всё путём, бабуля. Всё путём!

— Мой Митрич, бывало, вёдрами пил, — вдруг пропела старушка, указывая кривеньким пальчиком куда-то в окно. — Пил и с ног не падал. Только ведь время другое было… Люди другие…

Она замолчала.

Юдин ушёл в свою комнату и лёг, не раздеваясь, на кровать. Провалившись в дремоту, он не выпускал из руки свёртка с драгоценностями.

Внезапно что-то толкнуло его в грудь, и он проснулся. В комнате никого не было. Голова не болела, но перед глазами он увидел в воздухе прозрачное лицо Анны Ладыгиной. Лицо быстро таяло.

— Да, да, — забормотал Юдин, сонно встряхивая головой, — я знаю, я помню…

В доме висела тишина. Некоторое время Юдин сидел неподвижно, скованный окружавшей его тишиной, затем встал и упёрся взглядом в газетный свёрток.

— Я помню…

Он не стал прятать драгоценности далеко, просто запихнул кулёк между стеной и сервантом.

— Пора наведаться к Аннушке, — Юдин остановился возле окна и посмотрел на залитую солнцем улицу. — Проверим ещё разок, насколько я удачлив…

Он щёлкнул пальцем по стеклу и вышел из комнаты. Старушки нигде не было видно, но из её комнаты доносился храп…

Перед пятиэтажным домом, где жила Анна Ладыгина, Юдин остановился.

«Надо было переодеться», — он осмотрел себя и махнул рукой.

Анна открыла дверь сразу, будто ждала. На ней было красивое голубое платье, мягко облегавшее бёдра.

— Я знала, что ты придёшь.

— Знала?

— После вчерашнего.

Юдин прошёл мимо неё в коридор.

— Ты о чём?

— О том, как ты обнимал меня…

— Ах это… Жаль, что мы не одни были.

— Мишка грозился в милицию нажаловаться.

— Из-за разбитого носа, что ли?

— Да, из-за носа… Только я пригрозила ему, что на порог не пущу, если он посмеет…

— Он вообще-то кто?

— Официант. Он ко мне клеится с того дня, как я перешла к ним работать, — Анна положила руки на грудь Юдину. — Коля, а я точно знала, что ты придёшь… Я даже на работу позвонила, отгул взяла… Ты усталый…

— Перебрал вчера… Мы ж ещё у Эльки добавили… Поругались совсем…

— Из-за меня? — Анна самодовольно улыбнулась.

— Угу… Дай глотну чего-нибудь… Ну её, не пойду я больше к ней.

— Правда? — Анна расстегнула пуговицу на рубашке Юдина и погладила его по голой груди.

— Правда, правда, — его голос захрипел.

Она провела его в комнату, взяв за руку.

— А я знала, что ты от Эльки уйдёшь, точно знала.

— Почему?

— Потому что она собственница, а мужики этого не терпят.

На столе он увидел два бокала и бутылку белого сухого вина. Анна села за стол и потянула за собой Юдина.

— Коля, разреши я поухаживаю за тобой, — она театрально, с преувеличенной осторожностью протянула руку к нему и коснулась пальцем его бороды.

— Валяй.

Она наполнила вином оба бокала и смешно наморщила свой лисий носик, изображая нежное кокетство.

— Коль, — заговорила она с придыханием, изображая страсть, — ты останешься у меня?

— В смысле?

— До утра?

— Ещё только день, Анька. Нам бы до вечера дотянуть.

— Ну уж я позабочусь, чтобы время пролетело быстро и приятно, — она отпила вина, не отводя хищных глазок от мужского лица.

— Что ж, — Юдин ухмыльнулся, — тогда останусь. — Сам же подумал при этом, что ни малейшего желания не пробуждала в нём эта худая женщина и что надо было закончить задуманное как можно скорее.

— Только ты знаешь, у меня соседи странные, не удивляйся, если ночью услышишь шум. Там тётка живёт, а у неё дочь-акселератка. Шестнадцать лет дочке, а она мать из квартиры выживает, — Анна пересела поближе к Юдину. — У девчонки по ночам собирается компания. Танцы до трёх-четырёх утра… Милиция приходит регулярно. Девчонка на втором курсе ПТУ, но на занятия почти не ходит… Интересов, кроме танцев, водки и парней, никаких нет… Сам услышишь. Бокалы, музыка, оханья и аханья…

Юдину не было дела до шестнадцатилетней акселератки, но упоминание о милиции заставило его принять мгновенное решение.

— Ань, у тебя водка есть? — он знал, что Ладыгина признавала из крепких напитков только коньяк, а водку считала напитком плебеев.

— Зачем? Мы же вино пьём, культурно сидим…

— Мне чего-то сегодня… Гложет что-то внутри… Покрепче хочется.

— Коля, но ведь водка… Это неинтеллигентно.