Случайная любовь

Юля была не слишком склонна к поэзии, но теперь, когда она лежала вот так, она на миг ощутила симфонию жизни: кружево яблоневых ветвей, листья на фоне голубого, словно плывущего неба, деревенские звуки, ароматный воздух, щебечущая тишина, совершенная свобода каждого отдельно взятого существа и полная гармония – все это заставило её на время забыть о самой себе, но это состояние скоро прошло.

Сережа! Он вновь встал, словно наяву, перед ней во всей красе. Что же ей от него нужно? Только одного: любви, любви и еще раз любви! Пока она хочет только любви – Сережа останется с ней. Эту истину она хорошо понимала.

Юля вспомнила, что сегодня вечером она встретится с ним, и сердце её, словно птичка, затрепетало.

На завтрак был хлеб с душистой домашней густой как масло сметаной, огурец и кофе. Его она привезла из города. Затем она прилегла на диван, взяла книгу, но любовный роман её не увлек. Уж слишком далек он был от реальной жизни и, чтобы не откладывать дело на потом, она вышла в огород.

Дождей давно уже не было и земля, там, где её не поливали, потрескалась. Юля надела матерчатые перчатки и стала пропалывать грядки лука и морковки от сорной травы. Покончив с прополкой, она стала поливать грядки. Вода была теплой. Она бежала по тонкому шлангу из бака, который стоял на столбах в углу сада, и прогревался на солнце.

Работа Юлю увлекла. Она оказалась не такой обременительной и нудной, как это ей раньше казалось, и управившись с ней часа за два, она подумала: «Сережа, наверняка, уже на берегу реки меня ждет!», и поймала себя на мысли, что о чем бы она сейчас ни думала, все равно в мыслях возвращалась к нему. Она словно все еще чувствовала его ласки, его гладкую бархатистую, излучающую сладостное чувственное тепло кожу, его сильное мускулистое тело. К ней опять возвращалось то чувство, которое она испытывала, когда его поднявший головку сильно напрягшийся «дружок» прижимался к её бедрам, к нижней части живота.

«Сереженька», – мысленно произнесла Юля. Она никогда не думала, что такими сладкими, волнующими могут быть юношеские ласки.

Еще ей нравилось, что любит он её не по-мальчишески, а без оглядки; не боясь, что их кто-то может подглядеть, по-мужски. Она чувствовала, что может опереться о его плечо, может положиться на него. Но сейчас его не было рядом с ней, и она скучала, тосковала о нем.

Юля мысленно представила его, влюбленно смотрящего на неё; мысленно обежала взглядом его сильные и в то же время ласковые руки, развитую грудь, узкий таз, стройные ноги, и по её телу пробежал легкий трепет. От волнения у нее зарозовели щечки. Она посмотрела на часы. Был уже полдень. В это время она уже уходила на речку и, представив, что она будет делать одна целый длинный, летний день со своей легкой простудой, стала собираться.

Нет, она не будет загорать и купаться, а просто прогуляется. И потом, она увидит его. Он уже ждет. Ну и пусть ждет. Таких девочек должны ждать.

Чтобы было легкое дыхание, она почистила зубы особой, с приятным запахом пастой. Ведь, когда целуешься, это так важно. На этот раз она наденет, и в этом будет своя прелесть, коротенький, открывающий её ножки, простенький сарафанчик, и если она, к примеру, нагнется, чтобы сорвать цветочек, то будут видны трусики. Ну и пусть! Это его не оттолкнет!

Юля села за стол, поставила перед собой зеркальце. На неё глянуло личико с блестящими, улыбающимися глазками, обрамленное в черную рамку волнистых волос – чем не хороша! Она не будет сегодня купаться и поэтому пойдет на встречу с Сережей с распущенными волосами. Нужно только оттенить ресницы и навести тени. А как быть с губной помадой? Использовать её или нет? Юля в нерешительности остановилась. Если использовать, то Сережа, возможно, не будет целовать её в губы. Ну и пусть не будет, у нее они еще со вчерашнего дня припухли. Но в последний момент она почему-то передумала и отложила в сторону помаду.

Юля надела кокетливую шляпку, встала перед трюмо, повернулась боком, спиной, другим боком, в фас – ничего не скажешь, – её фотография могла бы украсить престижный красочный женский журнал.

Деревенские девушки в таком явно коротком не ходят, и правильно делают: кому охота смотреть на икс-образные рахитические или как тумбы ноги! Впрочем, у многих, и не только деревенских, парней особый вкус: главное, чтоб шире был зад, ну а лицо – на нем не сеять…

А Юля из другого «теста». Не зря же её приняли в свое время в секцию художественной гимнастики. Только заниматься у неё не хватило терпения.

Одно плохо, смазливое личико и хорошая фигурка, особенно в наше время, имеют и негативную сторону. Вот и в деревню-то, когда Юля отказалась ехать с родителями в санаторий, она была сослана мамой от одного очень уж напористо оказывающего ей знаки внимания поклонника.

– Да он наверняка из группировки! – увидев его, всполошилась мать. – Ездит на иномарке, широкий в плечах, голова – наголо и глаза навыкате, словно бычьи, как при базедовой болезни! Поклоннику сказали, что она уехала на полгода за границу. За это время он найдет другую и забудет о ней.