Случайная любовь

Он еще издали увидел Юлю. Она то шла скорым легким шагом, то бежала к нему по тропке. Сегодня она была в брючках и светлой блузке, которая подчеркивала бронзовый загар ее атласной кожи и была ей к лицу. Волосы ее разметались. Издали она была похожа на красивую порхающую бабочку.

Юля то посматривала на небо, то искала глазами Сережу, а он уже устремился к ней навстречу.

– Будет дождь, бежим, – подбегая к Юле, беря ее за руку, сказал Сережа.

– Под деревья?

– Нет, там промочит.

– А куда же?

– Я знаю, за мной…

Они еще не успели подбежать к стогу, как на землю упали первые капли дождя.

– Это кто приготовил? – увидев нору, спросила она.

– Так было.

– Так я и поверила! – Юля, прячась от дождя, юркнула в нору и протянула к небу руки.

– Дождь?!

– Нет… да… дождь, то есть, еще нет настоящего дождя, будет сильный дождь…

Она засмеялась и он засмеялся. Они произносили обыкновенные слова, обыкновенным голосом, а на самом деле между ними, как обычно, велся свой внутренний разговор душ, весь пронизанный чувственностью, страстью и смехом. И стоял безмолвно вопрос:

Чет или не чет?

Чет.

Не чет.

– У-у, какой! Никогда не скажет как надо. Уже идет дождь.

И вдруг, не успел он моргнуть, как она взъерошила ему волосы.

Дождь начался несмело, робко, вкрадчиво, любовно лаская теплый воздух, осторожно облизывая листья, всасываясь в нежную зелень травы. Этот дождь, казалось, был наполнен нерастраченной чувственностью, страстью. Он медленно спускался все ниже и ниже, с каждой минутой ускоряя свой темп, пока не превратился в неистовый ливень и, наконец, взорвался бешеным раскатом грома.

– Я с детства боюсь молнии, – прижимаясь к Сереже, прошептала Юля.

– Почему?

– Страшно. Мне кажется, что если ударит, то в нас. Мы ведь с тобой грешные.

– Если стукнет, то по дереву, – заметил Сережа и подумал: «Совсем не грешные». По его, грехом следовало считать только то, что происходит не по любви.

– Откуда ты знаешь?

– Деревья от нас недалеко и выше нас.

– Как хорошо все знать, – то ли в шутку, то ли всерьез заметила Юля, посматривая на него любящими, блестящими глазами.

Крупные капли с силой продолжали бить по земле, заволакивая ее мелкой водяной пылью. Перед стогом замутилось, стало совсем темно. Налетевший вдруг свежий ветер в брызги разбивал сплошные струи дождя и, казалось, какие-то тени стали носиться перед ними.

Молнии то и дело сверкали малиновым светом, гром весело катался по небу из конца в конец. Перед стогом образовалась большая лужа; она росла, вздувалась и, обогнув кусты, поползла, оставляя за собой пенистый след, к реке.

И вдруг, не прошло и получаса, все стихло; лишь только мелкие капли беззвучно продолжали капать на землю.

– Как свежо, сказала Юля, высунулась из норы и, проверяя, идет ли еще дождь, протянула к небу маленькую ручку. Сережа последовал ее примеру.

– Озон, – заметил он.

Дождя уже не было и, казалось, земля вздохнула с облегчением от многодневного зноя. Лужи около стога не стало. Проснулись твари, были слышны шорохи, которые волновали, словно кто-то нашептывал на ухо, задорил, звал к иной беспечной жизни.

Черная туча, предвещая изменение погоды и похолодание, медленно уходила на юг. Над ними таяли мутные клочья облаков, а дальше уже просматривалось звездное небо.

– Тебе не холодно? – обнимая Юлю за плечи, нежно целуя ее в изгиб шеи, участливо спросил он.

– Нет. – Она освободилась от его рук и как-то странно посмотрела на него. Глаза ее вызывающе блестели, и вся она задышала чем-то порочным и увлекательным.

Изогнувшись гибким красивым телом, щурясь и ласково улыбаясь, она, видимо решив, что в ее волосы может набиться сенная труха, запрокинула руки и, инстинктивно чувствуя, что эта ее поза сводит Сережу с ума, стала собирать распущенные волосы в узел.

Сережа не сводил лихорадочно блестевших глаз с ее выступающих холмиками грудей, со стройных, красивых, обтянутыми брючками ножек. Они были согнуты в коленях и чуть раздвинуты.

Юля перехватила его взгляд, как-то по-озорному посмотрела на него и сомкнула колени. Она, видимо, догадывалась, что это ее движение в еще большей степени возбуждает его. По ее губам пробежала еле уловимая загадочная улыбка.

Наконец, волосы были у нее уложены. Юля обхватила колени и, как бы спрашивая: «Ну, что же дальше?» – посмотрела на него. Ее ноздри расширялись от пряного запаха сухого и мокрого душистого сена, мелкая сенная пыль уже ассоциировалась у нее с чувственностью, возбуждала ее и приятно щекотала ноздри.

Ночь, проливной ливень, сверкающие молнии, раскаты грома и они, спрятавшиеся в стоге сена, все это придавало их любви особую новизну, свежесть и неповторимость.

Сережа горел. Пока она укладывала волосы, он не знал, чем занять руки, губы и теперь, сразу повалив ее на спину, стал горячо целовать в шею. Его руки сжимали, ласкали ей плечи, от чего она, все больше и больше возбуждаясь, сладостно застонала.