Случайная любовница

Словно ее пылкий отклик выпустил на волю какого-то зверя, сидящего в нем, он глухо застонал и начал яростно терзать ее губы. Она сдается, и это позволяет ему забыть о своей сдержанности. Скользнув пальцами в волосы, он обхватил ее всю и стал целовать так, что голова у нее пошла кругом, а тело зазвенело, как натянутая струна.

Какая-то крупная выпуклость натянула ткань брюк, словно пытаясь вырваться на свободу, его плоть неудержимо рвалась к заветной цели. Краем сознания она догадывалась, что это восстал его мужской орган и сейчас ее девичеству скорее всего придет конец.

А секунду спустя у нее уже не было времени думать, когда его палец проскользнул к ней внутрь. Шокирующие ощущения прокатились по телу как озноб, и весь ее мир резко сузился до его руки и того, как он ласкал ее с такой немыслимой интимностью.

Скользкое и горячее, ее тело приветствовало это вторжение, страсть, которую она ощущала ранее, усилилась троекратно. Ее желание испытать новые, не изведанные ранее ласки становилось нестерпимым.

Она тихо застонала и спрятала лицо у него на шее, лихорадочно ловя ртом воздух. Но он не удовлетворился таким положением. Он приподнял ее тело и тянул вверх до тех пор, пока ее грудь не оказалась возле его лица. Воспользовавшись свободной рукой, он отдернул в сторону уже расстегнутый лиф платья и рубашку и взял в рот один сосок.

Его пальцы задвигались внутри ее снова в тот же миг, как губы начали посасывать — горячие, влажные потягивания, которые, казалось, напрямик соединяются с плотью, пульсирующей между ног.

Словно издалека услышала она собственный стон, ладони скользнули вверх и обхватили его лицо, пальцы зарылись в волосы, пока он властвовал над ней — как внутри, так и снаружи.

Он легонько сжал зубами сосок, отчего все ее тело сотрясла дрожь. Целиком и полностью покорившаяся, она была способна только чувствовать, и ничего больше, когда он пошевелил рукой и сделал что-то совершенно удивительное кончиками пальцев.

Наслаждение едва не лишило ее чувств, когда она вскрикнула от наплыва новых ощущений, и каждое нервное окончание заискрилось восторгом, пропиталось блаженством.

На какое-то мгновение сознание даже покинуло ее.

— Бьюсь об заклад, ты никогда не испытывала этого со своим мужем, — сказал он, выпустив изо рта ее сосок.

— С кем?

Здоровый, удовлетворенный смешок вырвался у него из горла. Обхватив руками, он перевернул ее на спину.

— Ты никогда не забудешь меня, Лили. Когда мы займемся любовью, мое имя навечно сохранится в твоей душе.

Наверное, так оно и будет, подумала девушка. Но сейчас все, что она могла делать, — это безвольно лежать, пока он стаскивал с нее платье и рубашку, оставляя ее нагой, за исключением чулок и подвязок. Вместо того чтобы снять и их тоже, он сел и стал расстегивать пуговицы своих брюк.

В темноте она не могла разглядеть все детально, но видела достаточно, чтобы прийти в замешательство. Если только ее не обманывает игра лунного света и тени, Итан обнажил свой мужской орган, и тот торчит между мускулистых бедер как длинный, толстый и твердый жезл.

«Как, — недоумевала она, — ему удается прятать всю эту плоть в брюках? И почему раньше у меня не возникало желания поглазеть на это чудо?» Ее щеки вспыхнули, и на этот раз не от страсти. Затем новая мысль пришла ей в голову. «Он ведь не собирается ввести это в меня, нет? Он же разорвет меня пополам!»

Но Итан, казалось, нисколько не тревожился, когда отшвырнул брюки в сторону и снова оказался рядом. Вытянувшись осторожно, чтобы как можно меньше давить ее своим весом, он горячо впился ей в губы.

Лили пыталась расслабиться, старалась сосредоточиться на завораживающей красоте его поцелуя, но эта твердая, горячая часть его тела прижималась к ее животу, слегка подергивалась, словно жила своей собственной жизнью.

Его губы прошлись по щеке, опустились ниже. Его широкие ладони скользили по коже, остановившись, чтобы поиграть с грудями, прежде чем плавно двинуться через таз и бедра, чтобы погладить обтянутую шелком ногу.

Желание ее все нарастало, жажда познать новые ощущения становилась нестерпимой. Его могучее древо уже терлось о девичьи бедра.

Она напряглась.

— Что случилось? — пробормотал он, поймав мочку ее уха зубами. — Что-то не так?

Теплым, влажным кончиком языка он прошелся по краю уха, затем за ухом, осыпая поцелуями чувствительное местечко, отчего у нее подогнулись пальцы ног, а сердце неистово забилось.

— Ничего, — отозвалась она.

— Гм, ты уверена? — Его теплое дыхание растеклось по щеке. — Любовники могут говорить друг другу все, ты же знаешь.

«Все? Какая соблазнительно опасная мысль! Что он подумает, если я скажу ему, что девственница?» На короткий миг она задумалась над этой идеей, но решила, что лучше сохранить секрет, поскольку такое откровение может привести к объяснениям, которых она предпочла бы не давать. «Но что, если он все узнает и без моего признания? Могут ли мужчины это определить?» Надеясь, что не могут, она решила сохранить свою тайну при себе. Мысли ее поплыли, когда он обхватил одну грудь ладонью и стал медленно водить большим пальцем вокруг соска.