Случайная мама

Нет, ну я честно боролось с собой и даже дошла до двери. А потом все же вернулась. Ни один грибник не идет в лес без еды – так кто я такая, чтобы портить им репутацию?

– Латте, американо без сахара и два хот-дога… – перечисляю я, рассматривая, как жарятся колбаски. Выбираю копченые, но я же грибник на диете, поэтому… – А булочки темные!

Хот-доги так пахнут, хотя и лежат в бумажном пакетике, что я с трудом преодолеваю до машины несколько метров. Джип стоит в стороне, чтобы другим не мешать заправляться. Я смотрю на два стаканчика у себя в руках, жду, когда Яров догадается и откроет мне дверь. Тщетно. А запах дурманит.

Обхожу и становлюсь напротив капота. Оказывается, он разговаривает по телефону. И, видимо, очень увлечен разговором: брови хмурит, говорит резко, я слышу только обрывки фраз. Чем-то он недоволен.

Я ставлю стаканчики на капот. Не хочу мешать. Наверное, дело серьезное. Сделав глоток латте, мурлычу от удовольствия и прикрываю глаза. Боже… спасибо тебе за то, что вывел меня из дикого леса!

Потянувшись за хот-догом, вижу, что Яров уже не общается по телефону. Сидит, откинувшись в кресле, просто сжимает руль. И наблюдает за мной. Я киваю на второй стаканчик, а потом спохватываюсь: да нет, это же сам Яров! А я тут с ним по-простому!

Но он толкает дверь и выходит. Кофе не берет, как будто не замечает. Просто вышел мне составить компанию?

– Угощайтесь, – предлагаю я.

Открываю пакет и протягиваю хот-дог.

– Знаете, Матвей Сергеевич, мне кажется, вы зря берете на охоту ружье – лишняя тяжесть. У вас иногда такой взгляд – как прицел: хочется или бежать, или сложить лапки, закрыть глаза и притвориться, что спишь. В спящего ведь стрелять неспортивно?

На его губах мелькает усмешка, и он все же берет стаканчик с кофе и хот-дог.

– Уверяю, – говорит он, делая первый глоток, – чего под моим прицелом точно не хочется делать, так это впасть в спячку.

И смотрит так, что от его взгляда кровь разгоняется и начинает бурлить. Непривычно и немного пугает.

– Вкусно? – спрашиваю, чтобы перевести тему.

– Нет. Поэтому, если ты рассчитывала, что это и станет платой, напрасно.

– Да? Тогда не мучайтесь, оставьте – я съем!

Это не я сорвалась и забыла, что на диете. Это всего лишь последствия снятия порчи – жор. Ольга ведь предупреждала, что возможна побочка.

– Н-да, сказывается долгое общение с Егором. – Матвей Сергеевич задумчиво смотрит в стаканчик с кофе. – Что здесь? Гастрит или язва?

Мне становится смешно, особенно когда он мужественно делает еще один глоток и приступает к хот-догу.

– Да уж, не сравнить с беляшами моей невестки, – ворчит он. – Ее угощение мне куда больше понравилось.

– Так беляши были домашними! Она же сама их пекла! Но будьте уверены, колбаски я нам выбрала лучшие!

– А сама ты печешь?

Не представляю, к чему ему эта информация, но и врать не хочу. Тем более на такой мелочи.

– Нет. Готовить – готовлю, но и то потому, что у меня бабушка.

– А как же – путь к сердцу мужчины…

– Ну вот как-то так, – развожу руками, – как видите. Трасса, поздний вечер и вы.

– И чем тебя моя компания не устраивает?

Задеть его мне хотелось меньше всего. Поэтому пытаюсь исправить возможное впечатление.

– Компания самая лучшая. И путь мы проделали долгий. Но речь ведь шла о пути к сердцу, а мы просто едем домой.

– Хот сдох.

Повернув голову, Яров находит мусорные баки и выбрасывает туда еду и стаканчик с почти нетронутым кофе.

– У меня есть минутка? – спрашиваю, когда возвращается.

Может, он и не голоден, а я так очень. Наверное, нужно было и правда взять два хот-дога себе, чтобы окончательно вытравить воспоминания о кефире. Лучше я на свадьбе живот втяну, чем и дальше так буду мучиться.

Матвей Сергеевич кивает. Вот и отлично. Да мне и немного осталось. В машину он не садится, стоит напротив меня. Его взгляд немного смущает, но, кажется, я уже приспосабливаюсь.

– Что там? – спрашиваю, когда он неожиданно поднимает руку и трет уголок моих губ.

– Горчица.

– Спасибо.

Улыбнувшись, доедаю хот-дог и допиваю кофе. Взяв бумажный пакет и стаканчик, Матвей Сергеевич вновь направляется к мусорным бакам. Я поглубже вдыхаю вечерний воздух: хорошо. Все хорошо: этот внезапный всплеск эмоций на дороге, невкусный кофе, самый быстрый в мире хот-дог, мужчина в костюме, который даже возле мусорных баков смотрится королем.

Хочется продлить этот вечер. Но когда Матвей Сергеевич возвращается, я первой и предлагаю:

– Едем?

Кивнув, он делает шаг ко мне.

В полной уверенности, что он открывает дверь, поворачиваю голову. И вновь смотрю на него, потому что его пальцы касаются моего рта.

Нет, не так. Они не касаются, они надавливают на губы, заставляя их чуть приоткрыться.

– Что вы…

– Кетчуп.

Он убирает руку, открывает мне дверь, мы едем по трассе. А у меня до сих пор такое чувство, будто он все еще ко мне прикасается. Чтобы сбить эти ощущения, отворачиваюсь к окну и облизываю пересохшие губы.

Так просто кажется.

И в самом деле, что здесь такого? Не ходить же мне с горчицей и кетчупом на губах? Ему самому вряд ли хотелось бы на это смотреть.