Случайная мама

— В любом случае, — поспешно добавила Софи, — Тесс все равно позвонит тебе и скажет, что ты можешь забирать детей, и это — только вопрос времени. И неважно, что я о тебе думаю.

Луис медленно наклонился к ней, облокотившись на стол, сократив на несколько дюймов разделявшее их расстояние.

— Это важно, — сказал он тихо. — Важно для меня.

У Софи пересохло во рту, она даже сглотнуть не могла. Отпила немного бренди, чтобы увлажнить губы.

— Потому что оно того стоит, Луис, — сказала она, по-прежнему отчаянно пытаясь придать этому разговору совсем иное значение в то же время страшась того, что его слова могут значить на самом деле. — Мне кажется, ты будешь прекрасным отцом. Мне кажется, вы будете счастливы втроем. Об этом я тоже уже сказала Тесс.

Луис покачал головой.

— Спасибо, это значит для меня очень многое… Но я имел в виду другое.

Софи показалось, что каждая мышца ее тела напряглась. У нее было такое чувство, что она реально может окаменеть прямо здесь, в этом пабе. А потом ее разрежут на кусочки и будут продавать в местном магазине сувениров под наименованием «Окаменевшая естественным образом женщина».

— Я тебя почти не помнил, — сказал Луис, — пока не вернулся. Кэрри много о тебе рассказывала, и у нее была твоя фотография в рамке. Но я ее никогда не рассматривал. — Он помолчал, закусив губу. — Поэтому для меня было настоящим шоком, когда я увидел, насколько ты красива. — Софи не пошевелилась. — Помнишь ту ночь, когда я пришел к тебе и мы разговаривали в подъезде? Ты тогда еще сняла пальто и… это не прозвучит слишком банально? У меня буквально дух захватило! — Софи не знала, что сказать, но Луис, по счастью, не стал дожидаться ответа. — Правда ведь, банальщина? Звучит шаблонно. Но поверь, хотя в тот момент ты и показалась мне по-настоящему соблазнительной, я и мечтать не мог, что когда-нибудь буду думать о тебе так, как думаю сейчас. Я ушел в ту ночь настолько разозленным, и на себя, и на тебя. Поэтому решил просто не зацикливаться на твоей красоте, и все. Сперва это было легко. Я приходил к детям, и все. Ты меня ненавидела, мало того — ты была лучшей подругой моей умершей брошенной жены. Не самый подходящий вариант для того, чтобы влюбиться. — Луис улыбнулся. — Вообще, я решил, что ты — одна из тех женщин, которые больше думают о своих ногтях, чем о чем-либо еще. И вела ты себя довольно стервозно.

Софи думала, что впервые в жизни она испытала настоящий страх в тот день, когда зашла по пояс в море. Но нет — это цветочки по сравнению с этим сущим ужасом и притоком адреналина. К чему это Луис клонит?

— Ты мне по-настоящему нравишься, Софи, — сказал он. — И рассудок буквально кричит, чтобы я это прекратил. Но ведь что-то есть, не так ли? Между нами. Я не знаю, о чем я думаю и что чувствую сейчас, и знаю, что это безумие — говорить тебе сейчас об этом, но я также знаю, что свихнусь, если не скажу.

Луис взял руку Софи в свою и слегка пожал ее пальцы.

— Послушай, я знаю, что более неподходящего момента, более неподходящего места и более неподходящего человека, которому можно было бы это сказать, и сыскать нельзя. Но я должен сказать это, Софи. Мне хочется прикоснуться к тебе каждый раз, когда я смотрю на тебя. И каждый раз, когда я к тебе прикасаюсь, мне хочется тебя поцеловать, и, если я тебя поцелую, я не уверен, что смогу дальше остановиться. — Он подождал с минуту, когда же Софи так и не пошевелилась, отпустил ее руку. — Озвучил я это гораздо хуже, чем хотел. Прости. Просто я подумал, что, может быть… я не мог допустить, чтобы каждый из нас вернулся к своей жизни, а я так и не сказал бы тебе, как сильно привязался к тебе, только и всего. Ты можешь считать меня импульсивным, но жизнь слишком коротка. — Луис попытался понять выражение лица Софи, но не смог. И слабо улыбнулся. — Можешь меня ударить, если хочешь.

Софи поднялась так резко, что под ней перевернулся стул. Она выбежала на улицу, смутно сознавая, что все посетители обернулись ей вслед. Наконец-то она оказалась на прохладном ночном воздухе и почувствовала, как начинает остывать ее кожа. Софи перешла через улицу, подошла к гавани, облокотилась о перила и стала смотреть на блестевшие в лунном свете пенистые волны, которые накатывали на берег. Весь день, начиная с того момента, как они ступили в дом Кэрри этим утром, прошел как во сне. За последние несколько часов она перечувствовала больше, чем за все то время, что прошло со дня смерти ее отца. Шум моря стал отчетливее, она уже почувствовала соленый запах и прекрасно видела крошечные огонечки — отражение в волнах. И Луиса она почувствовала за секунду до того, как он подошел к ней.

— Я не знал, захочешь ли ты, чтобы я подошел к тебе, — сказал он. — Поэтому решил на всякий случай подойти.

Софи повернулась к нему лицом.