Случайная невеста

Воспользовавшись моментом, он предложил заглянуть в бильярдный клуб, но к его сожалению Лайза наотрез отказалась и потащила его по магазинам. Она накупила себе кучу всяких безделушек — какие-то пудреницы, кремы, помады, шарфики, платочки. Закончили они шопинг в обувном бутике. Генри настоял, чтобы Лайза приобрела себе ярко-красные туфли на тонкой шпильке, втайне надеясь, что она купит ему светло-бежевые мокасины из замши, которые он долго вертел в руках, потом примерил и даже потоптался перед напольным зеркалом. Лайза купила себе красные туфли на шпильке, ему — пару носков.

Зато на ресторан Лайза не поскупилась. Ужин был не просто хорошим — шикарным! Сначала они ели устрицы, запивая шампанским, затем им подали блюдо из мяса кролика с артишоками, потом нечто, завернутое в банановые листья. Закончили они трапезу десертом из тонко нарезанных сыров, кофе и коньяка.

Отяжелевший от пищи и с затуманенными алкоголем мозгами Генри добросовестно ухаживал за Лайзой. В конце концов, как и было ею задумано с самого начала, Генри оказался в ее номере с персидским ковром во весь пол, диваном и креслами, обитыми гобеленом, с широченной кроватью под балдахином и кучей напольных ваз с живыми цветами. Ошарашенный богатством обстановки, Генри застыл на месте, затем растерянно подошел к Лайзе и осторожно поцеловал ее в губы.

Она ответила на его поцелуй с неожиданной страстью и сразу, как только он отстранился, чтобы прийти в себя, одним рывком скинула с себя платье, оставшись в бюстгальтере, трусиках, тонких чулках и туфлях.

Из невидимых динамиков зазвучала музыка. Генри упал в кресло, ему захотелось закрыть глаза ладонями, но он мужественно смотрел, как Лайза вихляла бедрами и, покачиваясь на тонких каблуках, имитировала соблазнительный танец. Генри был благодарен ей, что она не включила верхний свет, а неяркие лампы в нишах создавали столь необходимый ему полумрак.

Лайза приблизилась к нему, взяв за подбородок, поймала его взгляд. Темный кратер ее зрачка заставил Генри опустить глаза и обратить внимание на ее ноги. Они были неплохой формы, стройные, можно сказать, худые, с еле заметным утолщением икр. Зато ярко-красные туфельки на острой высокой шпильке — просто высший класс!

Она выпустила из своих ладоней его лицо и, сделав шаг назад, закинула руки за спину. Одно движение — и ее груди, освобожденные из плена бюстгальтера, оказались прямо перед носом Генри: плотные, круглые, с большими коричневыми сосками. Ему ничего другого не оставалось, как прикоснуться губами к ее соску. Он был твердым, как детская пустышка. Отстранившись, он стал мять руками ее груди. Лайза застонала, и тут же ее кружевные трусики оказались отброшенными куда-то в сторону.

— Возьми меня! — хрипло выкрикнула она.

Генри не хотелось, но он не смог ей отказать. Чтобы только не видеть ее покрасневшего от возбуждения лица, он поставил ее на колени прямо на покрытый мягким, пушистым ковром пол. В бешеном ритме, который она могла бы принять за страсть, он принялся качаться взад и вперед, думая, как Лайза может стать для него полезной. В благодарность за бесподобный секс она подарит ему что-нибудь супердорогое, наподобие ее швейцарских часов, или зажигалки, или портсигара, где будут храниться его сигары… Нет, сигары надо держать в специальных шкатулках. Завтра они обязательно посетят какой-нибудь престижный сувенирный бутик, и она купит ему и шкатулку, и часы, и еще что-нибудь…

С этими мыслями он продолжал имитировать страсть, пыхтя за ее спиною, но, как ни старался, никак не мог довести ее до кульминации. Наконец он признал свое поражение.

— Прости, — сказал Генри, вставая. — Наверное, я переволновался. Твоя Пенелопа…

— Молчи! — прикрикнула она, толкая его к кровати. — Теперь ты мой жеребчик!

Уложив его на лопатки, Лайза села на Генри верхом, наклонилась и поцеловала. У нее был маленький шершавый язычок. Ее поцелуй был коротким и немного возбудил его. Он почувствовал, как ее жесткие волосы щекочут его лицо, и это ему не понравилось. Он взял ее за плечи и отодвинул от себя. Закинув руки за голову, она запрыгала на нем.

Генри смотрел на ее колеблющиеся круглые, как мячи, груди с подрагивающими темными сосками, на согнутые в локтях руки и думал, что неплохо бы не ждать от нее, пока она раскошелилась хоть и на дорогие, но бесполезные безделушки, а лучше взять с нее наличными. Десять… нет, двадцать тысяч долларов. Раз уж, как она сама призналась, он, Генри, принес ей удачу, пусть поделится выигрышем.

Ее выигрыш составил тысяч двести, прикинул в уме Генри. Мои десять процентов. Если я попрошу у нее двадцать тысяч, это будет нормально. Вроде законных агентских процентов.

От всех этих подсчетов его пенис утратил твердость. Надо сосредоточиться, чтобы достойно выполнить свою работу, мысленно подстегнул себя Генри. Надо держать себя в форме, чтобы завтра получить все, что мне необходимо.