Случайная невеста командора (СИ)

— Хоть что-то, — он задумчиво побарабанил пальцами по моему бедру. — Назови свою модель. Номер, дату выпуска, список модификаций, имена исследователей и их идентификационные номера.

Помедлив, я тихо сказала:

— Я не андроид… Не батарейка. Меня похитили с моей планеты…

— Так, ясно, молчи, — он снова задумчиво постучал по моему бедру кончиками пальцев. — Отключить поведенческие надстройки. Режим с легендой похищения сменить на «вопрос — ответ». Оставить базовое ядро. Код доступа…

Он произнёс длинную смесь пощёлкиваний и гортанно-рычащих звуков.

— Твоя модель?

— Я не модель… — тихо ответила я, впервые чувствуя, нечто вроде злости.

Мои руки вспыхнули зелёным и тут же погасли. Командор заинтересованно глянул на мою руку, взял её в свою ладонь, сжал в кулаке, переплетая пальцы.

— Ты не модель, — задумчиво произнёс он. — Сделай так ещё раз.

— Как?

— Ты излучаешь сойриу, в разных диапазонах. Похоже в твоих настройках изрядно поковырялись.

Он что-то злобно нераспознаваемо прорычал, встал, усаживая меня в своё кресло, покачнулся, вскинув руку и удерживая себя за низкий потолок.

— Похоже, меня серьёзно приложило, — озадаченно произнёс он, — разговариваю с активатором.

Он глянул на меня.

— Ладно, похоже это мой способ справиться с контузией. Согласно директиве, — нераспознаваемый набор щелчков и гортанных звуков, — всё, что идёт на пользу выхода из экстремальной ситуации следует возглавить, а не бороться с этим.

Командор окинул меня странным взглядом.

— Если в тебе были записывающие устройства, то импульсами перехода их выжгло. Значит, если я испытываю стремление проговаривать мысли вслух, это помогает мне справиться с ситуацией. Если я говорю с тобой, как с разумной и живой, это мне тоже помогает. Пусть помогает.

Он опустил взгляд на свою грудь, постучал по тускло светящемуся кругу.

— Меня наполовину выжгло, интересно, сколько в тебе электроники уцелело.

— Я не активатор, — тихо сказала я. — Я разумная и живая.

— Я понял, — усмехнулся он опять же вполне человеческой ухмылкой. — Легенда похищенной запрещена в антропомоделях уже лет сорок. Судя по тому, что я вижу, эти твари установили легенду похищения базовой программой. Он потёр лоб.

— У тебя продвинутый ИИ, излучаешь сойриу, способна на красный диапазон. Всё-таки слухи о попытках вырастить искусственную найорику верны.

Командор с некоторым сочувствием посмотрел на меня.

— Тебе кажется, что ты живая, думаешь и осознаёшь происходящее. Но ты искусственная модель, — он задумчиво потёр подбородок. — Там, на станции, было дохрена зарядных устройств. А меня угораздило схватить в качестве батарейки красивую куклу.

Он подошёл ближе, коснулся моего подбородка, нажал на губы.

— Очень красивую куклу. Ты вызываешь желание. Казалось неправильным оставлять тебя там. Тебя делал настоящий мастер. Вызвать чувства у чистокровного лирарийца… Я думал, слухи о подобном лишь сказки. Очень качественная работа.

— Я не искусственная, — тихо произнесла я.

На глаза навернулись слёзы, впервые за долгое-долгое время. Со мной впервые говорили. Я слышала родную речь. Он говорил со мной. Смотрел с сочувствием. Он спас меня оттуда. Почему он называет меня куклой?

От обиды мои руки засветились синим и лиловым. Командор схватил их, прижал к своей груди. Я изумлённо уставилась на то, как свечение втягивается в круг на его броне, и тот начинает светиться сильнее.

Ох… Он тоже втягивает эмоции?!

Меня обожгло душевной болью. Да он из подобных же тварей! Как те пришельцы-заряжанты, которые приходили на станцию! Он тоже питается моими эмоциями!

Вспыхнула злость — в ответ на это, яркое свечение вокруг моих рук, более синее и насыщенное потянулось в его кругляшок, который светился всё сильнее и сильнее.

Я вздрогнула, почувствовав прикосновение к своим волосам. Подняла на него ненавидящий взгляд.

— Тихо, малышка, — он тепло и с сочувствием мне улыбался. — Тебя запрограммировали на низкую сойриу. Поиздевались над тобой, да?

Вокруг его пальцев вспыхнуло лимонное свечение, окутав мою руку, проникло в моё горло, а на моих чувствах будто треснула корка льда. Многолетнюю плотину прорвало, и я разрыдалась.

Мои руки вспыхнули всеми цветами радуги, свечение всё время меняло цвет — и втягивалось в разгорающийся всё ярче диск в броне командора.

Он мягко обнял меня, и я всласть порыдала у него на груди.

Когда я, наконец, успокоилась, подняла на командора заплаканные глаза.

На его суровом лице было задумчивое выражение.

— Очень качественная работа… — прошептал он, гладя меня по щеке. — Поклялся бы, что настоящая найорика.

— Я не искусственная, — упрямо повторила я.

— Да, малышка, я понял, что ты считаешь себя живой. Я постараюсь с тобой обращаться именно так, и не обижать, — он снова тепло улыбнулся, а потом, нахмурившись, огляделся. — Давай посмотрим, куда нас с тобой занесло.

Он усадил меня в кресло и стремительно задвигал руками над панелями управления. Из диска на броне в центре груди и на металлических пластинах, покрывающих костяшки его пальцев играли вспышки разноцветного света.