Случайная ночь

– А я просил? – обжигает пламенем взгляда. Словно растопленный горячий шоколад. Горький, наверное. – Я просил это делать, Оль?

– Нет, но…

– А давай ты отсебятину оставишь для мужа, а моим мнением отныне будешь интересоваться!

Я вновь вздрагиваю. Не от его тона. А оттого, как горят его глаза в обрамлении густых ресниц. Но даже мягкий бархат не в состоянии смягчить жёсткость обвинения в мужском взоре.

– Пойдём. Поговорим.

Еще через десять минут мы оба листаем лощеные страницы.

Отдаю меню официанту, даже не вглядываясь в название блюд.

– Воду без газа, без лимона, безо льда. Пожалуйста.

Даже кофе не хочу. Хотя у нас с доктором договоренность: одна чашечка, желательно в начале дня, если очень хочется. И первое время.

– Возьми что-нибудь посущественнее, – мужчина настаивает, а у меня в горле неприятный горький комок.

– В следующий раз обязательно, – мягко отказываюсь. Оба мы понимаем: если следующий раз если и будет, то очень нескоро.

Аскар по привычке заказывает капучино. Так же, как и я, не притронувшись к меню.

Как только официант уходит, раздаётся неожиданный вопрос-замечание:

– Мне нужно знать, какие у тебя отношения с мужем. Твой брак сильно усложняет ситуацию.

Отрываю взгляд от салфетницы. Что ему сказать? Я все ещё в браке. А развод – это только перспективы. Хоть и ближайшие.

– Я подала на развод. Хотела бы поскорее поставить штамп. Но теперь да, ситуация сильно усложняется. Я надеялась, что он о ребёнке узнает нескоро.

– Он не хочет расходиться, я правильно понимаю?

Какая-то часть меня пытается оправдаться. За тот секс, будучи замужем. За неприглядную сцену сегодня. Но другая половина настаивает, что я не обязана ничего объяснять. Это моя жизнь, моя боль, и перед посторонними ее обнажать необязательно.

– Ему придётся.

Появляется официант с подносом. Через минуту мы вновь с Аскаром наедине. Но разговор не клеится. Два взрослых человека не могут найти подходящих слов.

– Оля, ты точно уверена, что ребёнок мой, а не его? – летит очередной вопрос после долгой паузы.

А я мягко улыбаюсь и опускаю загоревшийся взгляд. Как я счастлива, что внутри меня расцветает маленькое чудо... это не передать словами. И мое отношение к будущему малышу не зависит от отцовства. Я уже люблю своего кроху. Не могу объяснить, отчего такая абсолютная уверенность, что будет девочка. И я назову ее Викторией. Она станет моей победой над всеми невзгодами. Она будет моей наградой за все трудности и разочарования. Я пойду на что угодно, лишь бы суметь ее выносить до безопасного срока и подарить жизнь.

Пытаясь все же подавить улыбку, смело встречаюсь с настороженными глазами. Аскар напряжённо ждёт ответа.

– Ты бы хотел услышать отрицательный ответ? Я могу озвучить, что нет. Не уверена. Мы разъезжаемся и делаем вид, что не было ни той ночи, ни этого разговора.

– Ясно.

Мужчина кладёт руки на стол, замирает, а потом немного нервно отпивает кофе: расслабленность уже не такая явная.

– Оль, давай начистоту. Я… – он смело озвучивает все то, что сейчас вихрем проносится в его голове, – я сейчас морально не готов. Вообще не готов. Ребёнок – это очень большая ответственность. И он все же должен появляться на свет при других обстоятельствах.

Чтобы он не наговорил лишнего и мы оба не пожалели об излишней откровенности, пресекаю сразу. Жестко и твёрдо:

– Мне этот ребёнок нужен. И я его жду.

– Ясно, – вновь короткий ответ. И вновь собеседник подносит чашку ко рту. У него такие крупные ладони, аккуратные ногти, пальцы красивые. Мужские. А небольшая кружечка кофе смотрится так сиротливо. И совсем маленькой. Будто игрушечная.

– Оль. Давай так. Я не могу полноценно считать себя отцом. И не хочу пока детей. Но делать вид, что я не при делах, тоже не могу. Как ты видишь все это в дальнейшем?

Я закусываю нижнюю губу по привычке и вновь пытаюсь погасить улыбку, но не получается.

– Ты хочешь честный ответ?

– Естественно.

– Никак. Мне было бы чрезвычайно удобным, если бы ты не имел по отношению к этому ребёнку не только обязанностей, но и прав.

– Так не пойдёт, Оль. Я ему не посторонний.

– Если ты захочешь участвовать, я, разумеется, препятствовать не стану. Но… Мы с тобой чужие люди. У тебя своя жизнь, у меня – своя. Я всю ответственность и заботы беру на себя. А у тебя другие дети будут через какое-то время, от любимой женщины, а не от случайной спутницы.

– У вас с ним, – неожиданно Аскар стреляет в меня новым вопросом, подавшись вперёд и нахмурив брови, – какие-то проблемы были с детьми?

Необязательно быть слишком проницательными человеком, чтобы заметить, как откровенно я пытаюсь избавиться от лишних хлопот в лице биологического отца. И из последних сил цепляюсь за эту беременность.

– Были. У меня было два выкидыша. И одна замершая. Не говоря уже о нескольких годах бесплодных попыток. Так что мое положение мне только в радость.

– Значит, существует опасность, что…

– Существует.

– И на фоне этого ты собираешься работать до умопомрачения?