Случайная ночь

Она уснула. Оля мирно сопит в мое ухо, бессознательно прижавшись ко мне. А я, отбрасывая в сторону все приличия, осторожно притягиваю ее, укладываю на подушку и вытягиваюсь рядом.

Теперь я могу спокойно смотреть в ее лицо, не боясь задержаться взглядом на пару лишних секунд.

Я когда ее увидел на выставке, первым порывом было закинуть на плечо и унести в свой номер. Сложно объяснить, как из многочисленных посетителей взгляд выхватил именно ее. Блеск в глазах, искренний интерес к происходящему, слегка мечтательная улыбка, будто девушка думала о чем-то очень приятном… не знаю, что именно заставляло раз за разом сканировать толпу.

Тогда хотелось услышать от неё «да». Неважно, что позже мы бы торопливо разбежались в разные стороны. Не играло роли обручальное кольцо, наличие которого я, кстати говоря, отметил сразу же. К отказам я не привык, чего уж греха таить, давненько такого динамо не было. Оттого напор был неудержимым. Я уже пришел! С хрена ли я должен уходить ни с чем?! Утро меня мало интересовало. Я был нацелен на ночь. Бурную, громкую и запоминающуюся. Не то что я частенько нахожусь в поиске приятной компании, совсем нет. Но тогда мысли о том, что она меня на полном серьезе пошлёт далеко и надолго… да в общем, такие мысли мне даже и в голову не пришли.

А теперь все вообще по-другому. Мы сталкиваемся почти каждый день. Я могу беспрепятственно ей звонить. Спрашивать, где она, чем занята. Могу даже приехать, задержаться у неё, но… это все вообще не то. Отстранённость взгляда, женское равнодушие, тщательно замаскированное ожидание момента, когда я развернусь и, наконец-то, оставлю ее одну… это реально вымораживает. И самое главное, я вроде ничего плохого ей не сделал, никак не обидел. С чего она настроена против? Ещё и так решительно. Ожидает подвоха? Или просто не доверяет. Чуть зубами не скрипнул от злости, когда Оля спокойно и завуалированно обрисовала наше с ней дальнейшее взаимодействие: ни к чему не обязываю. Встреч не жду. Денег тоже. Катиться можешь уже сейчас. Но если очень захочешь поприсутствовать, так уж и быть – потерплю. Только нечасто, ок?

Прекрасно. Что тут скажешь. Ей даже бабки не нужны. Она согласна вкалывать как лошадь, лишая себя радости полноценного материнства, отдавать всю себя работе, только бы ни от кого не зависеть. А я так и подавно ей как кость в горле. И это осознание все больнее пилит, пилит, пилит…

Я вообще-то не романтик. И это мягко говоря. Но перед глазами частенько всплывают приятные картины. Мы с Олей гуляем по набережной, она гладит округлившийся живот, улыбается и радостно на меня смотрит… Она звонит мне и воодушевленно рассказывает, как малыш ощутимо толкается, а мне хочется послать все к черту и тут же приехать к ней. А ещё… то, к чему мысли возвращаются наиболее часто: я влезаю в любимые спортивки вместо строгих офисных брюк, натягиваю кеды, кепку, хватаюсь за ручку коляски и выхожу из квартиры, пока Оля тихонько закрывает ключом дверь. Дверь квартиры, где мы живем вместе. Нас с мелким она догоняет у лифта и любовно поправляет малышу одеяло, а потом обнимает меня сзади. А я накрываю ее пальцы своей огромной ладонью…

И я отчего-то уверен, что будет пацан.

«Мы с тобой чужие люди».

Ну да. Так и есть. Только эти мысли из головы все никак не уходят. И я реально задумался: а почему мы до сих пор чужие?

Я иногда размышляю… каково это? Быть отцом. Это ведь не ежемесячные переводы на карту. Это когда просыпаешься пораньше, тихонько готовишь овсянку, наваливаешь туда ягод, мёда и двигаешь тарелку к сыну. А потом берёшь малого в охапку и прешь с ним в спортзал, объясняя, как надо работать с железом. А после по сугробам ещё и за букетом для жены валишь. Точнее, за двумя. Один от меня. Другой от сына. А перед уходом на работу меня целуют в обе щеки и выпрашивают сегодня приехать пораньше.

Как-то так я вижу семейную идиллию. Такую же видел и с Селеной, но она не захотела. А я со временем перегорел. В моих видениях будущего Оля не ждёт, пока я скорее отвернусь или свалю. А терпеливо дожидается меня с работы домой. А ещё так мягко улыбаться может только она…

– Аскар, – ее сонный голос, – уже одиннадцать…

Ну вот, говорю же: ждала меня с работы.

– Извини, задержался… – оправдываясь, бормочу себе под нос, не различая, где заканчивается царство туманного сознания и начинается явь.

– Аска-ар, – чувствую, как ее пальцы ложатся мне на голову, медленно съезжают вниз, касаясь щеки, и опускаются на плечо. – Вставай. Поздно уже. Мы уснули.

– И что? – не понимаю, чего она от меня хочет.

– Ночь на дворе. Просыпайся.

– Ну так давай утром проснемся, – едва разлепляя губы, пытаюсь вытолкать из себя слова.

Сны медленно растворяются, а я начинаю пробуждаться.

Сонный взгляд упирается в потолок, и я стараюсь соображать и возвращаться к действительности.

Подношу руку к глазам, взгляд фокусируется на подсветке стрелок часов. Ого. Уже почти половина двенадцатого. Вот это меня вырубило…

Прогоняю остатки сна и немного подтягиваюсь, облокачиваясь на спинку дивана.