Случайная судьба

— Я знаю, что это так. У Хизер — у Лизы — никого больше не было. Никто — ни один человек из тех, кого опрашивала полиция, даже не заикнулся о том, что могло быть иначе. Против нее было выдвинуто немыслимое количество других обвинений, но ни у кого никогда даже язык не повернулся обвинить ее в неверности. О да, знаю, сам Роб направо и налево кричал, что это не его ребенок. Но тем не менее никто никогда не назвал ребенка своим — ни тогда, ни сейчас.

В трубке повисло молчание. Потом раздалось короткое:

— Продолжайте.

Судя по всему, желание отфутболить ее к Баду Гринеллу у прокурора пропало. Обрадовавшись, что он согласен выслушать ее лично, Кэсси сразу приободрилась.

— Если отцовство будет доказано, это подкрепит другие пункты защиты, на которых она настаивала и которые отрицали члены семьи Диченцы. А потом, у нас есть еще Эйден Грин.

— Ага, — протянул прокурор. — Вот, стало быть, кто вынюхивал тут о нем.

— Да. И мы его нашли. Он был лучшим другом Роба. Благодаря их тесным отношениям, которые длились много лет, ему многое известно. А поскольку так получилось, что его никогда не допрашивали под присягой, то, стало быть, его нельзя обвинить в даче ложных показаний.

— Зато его можно обвинить в том, что он давал заведомо неверную информацию во время проведения расследования. Или в сокрытии ее.

— Нельзя, потому что он этого не делал. У нас есть этому подтверждение, и даже не одно. Они как раз в том пакете с документами, который вы получите. Прочтя их, вы убедитесь, что Эйден ответил на все вопросы, которые ему задавали. А если те, кто вел расследование, попросту не додумались задать ему нужный вопрос, то не Эйдена же в этом винить, верно? Вообще говоря, — продолжала Кэсси, сильно подозревая, что следствие по делу велось под неусыпным оком старшего Диченцы, — если ваши парни не задали те вопросы, которые просто обязаны были задать, то мне очень хотелось бы знать, могло ли случиться, что им слегка намекнули не копать слишком глубоко?

— Давайте говорить начистоту. Это вовсе не мои парни. Меня тогда вообще тут не было.

Ага, он уже защищается! Кэсси возликовала.

— Тогда в ваших же интересах заставить вашего предшественника дать по этому поводу объяснения.

— Но не теперь и не здесь. Так на чем настаивает защита? Я вас слушаю. И поскорее, пожалуйста. У меня мало времени.

— Мы утверждаем, что Лиза Мэтлок была беременна от Роба Диченцы. Когда она отказалась сделать аборт, на котором Роб настаивал, он стал избивать ее, что угрожало ее жизни и жизни ее еще неродившегося ребенка, и сделал это в очередной раз в ту ночь когда все и произошло. Когда Лиза села в машину, ее единственным желанием было спастись. Роб внезапно вынырнул из темноты прямо перед машиной. Она просто не успела остановиться.

— Но она сбежала!

— Она понятия не имела, что Роб мертв. Он перепугал ее до смерти. У нас на руках множество свидетельств, подтверждающих факт жестокого обращения, и мы не замедлим довести их до сведения суда, если, конечно, нас заставят сделать это. Представьте себе: ночь, стоянка, забитая машинами, и пьяный в дым молодой человек, пробирающийся между ними. И беспомощная молодая женщина, ставшая жертвой могущественного человека из богатой семьи, причем много старшее ее. Он не раз поднимал на нее руку, что подтверждается протоколами медицинских осмотров, проведенных в двух разных клиниках, и врачи, проводившие осмотр, официально это засвидетельствуют. Копии данных документов утром будут также у вас в офисе. Итак, что у нас есть? Беременность, требование сделать аборт, угроза физической расправы плюс независимый свидетель, готовый подтвердить все вышеизложенное. И в результате — намеренное желание со стороны семьи ввести суд в заблуждение.

— Ну, тут я с вами не согласен. Этого вы никогда не сможете доказать, — ввернул прокурор.

— Сможем хотя бы попробовать, — успокоила его Кэсси. — После того, как докажем все остальное. Неужели вы считаете, что все те люди, что в один голос твердили, будто они ничего не видели, до сих пор преданы Чарли Диченце? Все, что нам нужно — это отыскать одного, у кого хватит храбрости признать, что в свое время убитые горем родственники попросили его не говорить дурно о бедном, погибшем мальчике. Эйден Грин уже готов это подтвердить, об этом упоминается и в письменных показаниях, которые он только на прошлой неделе дал под присягой — этот документ я также вам отправила. Но и это еще не все. Если дело дойдет до суда, мы заставим вызвать туда всех, кто подтвердит, что Лиза Мэтлок была не единственной, на кого Роб Диченца поднимал руку.

— Ради всего святого, чего вы добиваетесь? — взорвался прокурор. — В конце концов, парня давно уже нет в живых.

Кэсси ушам своим не верила — в устах генерального прокурора подобные слова выглядели просто дико. Это был верх непрофессионализма. Кэсси моментально воспрянула духом. Теперь ей уже не было нужды заглядывать в свои записи. То, что она хотела сказать, давно уже вертелось у нее на кончике языка.